— Разумеется. Такой шанс мы не упустим.
— Вот почему всегда так? Кичитесь вначале своей военной мощью, а потом из-под тишка бьёте. Вам не стыдно?
— Это политика, сынок. — пожал плечами бывший парламентёр. — Тем более, что правда на нашей стороне будет. Ведь мы потомки великих воинов света. Народу будет проще простого объяснить ваши смерти.
— Вы жалкие отступники, что своими действиями опозорили подвиги великих предков, которые умерли там ради того, чтобы вы жили.
— Ну, это с какой стороны посмотре…
Острие моего одноручного меча вошло в горло говорящему по самую гарду. Кровь застыла на глазах, превратившись в ледяное кровоцветие. Вы сами напросились. Не я первый начал этот конфликт, поэтому и не вините меня за моё «вероломное» нападение. С силой вытаскиваю меч и разрезаю им горло второму. Кровь застывает прямо на шее и уходит в даль за мечом. Я атакую всех, не даю шансов на отступление. Меня завели, теперь я убью всех. Враги начинают окружать со всех сторон, но я всё равно доминирую на поле брани. Мой меч танцует в моих руках, переходя от противника к противнику. Своими бронированными кастетами блокирую неумелые выпады северян, выбиваю им зубы, разрезаю глотки. Вот одному прилетает стремительный укол в живот. Внутри всё превращается в льдышку, враг падает и заливается криком боли и отчаяния. Прекращаю его страдания ударом в шею. Остаётся три противника. Пока я блокировал одного, второй успел полоснуть меня где-то в районе правого глаза. Вся правая часть заливается кровью, я начинаю плохо видеть. Хватаю за грудь очередную жертву и всаживаю ему меч прямо в сердце. Предпоследний замахивается на меня, но я оказываюсь быстрее и пробиваю ему череп своим сильнейшим ударом кастетами. Последний начинает убегать, однако у меня на него другие планы. Срываюсь с места и настигаю его буквально за несколько секунд. Моя физиология на голову превосходит его, поэтому доминирование явно изначально было на моей стороне. Сбиваю его с ног ударом в голень. Человек падает и кричит от боли. Я бы мог его пощадить, но не стану. Зачем мне это? Чтобы он вернулся в город и стал рассказывать, какие мы плохие и как много грехов совершили? Встретимся в аду, мразь. Одноручный меч пробивает грудную клетку человека и умерщвляет его. Я выдёргиваю лезвие из трупа и смотрю в своё отражение. Ровная и изящная рана красуется на моём лице. Рассёкшийся висок упирается прямо в шлем. Ещё бы немного и был бы я без глаза. Падает снег, завывает ветер. Я стою с запрокинутой головой посреди трупов людей. В чём они виноваты? В чём я виноват? Почему всегда сводится именно к этому? Разве нельзя было тихо и мирно сосуществовать? Нормально же общались, торговали и не лезли в их дела. Всегда найдутся те, кому что-то будет не нравиться. И всегда из них найдутся те, кто пойдёт на радикальные меры. Подстрекатели, террористы, саботажники… Почему они решились пойти на такое и где тот путь мирного урегулирования? У меня не было ответов на эти вопросы. Я только что убил девятерых человек. Оглядывая их предсмертные гримасы, не мог найти ни в одной какого-то умиротворения, решимости или осознания рисков. Они не были готовы к смерти… Не были готовы к смерти, собираясь убить нас. Подобное не вязалось у меня в голове. Отнимая чужие жизни, будь всегда готов умереть. В эту игру всегда играют вдвоём: ты и твой противник. Стоило ли оно того? Этого всего не произошло бы, не реши мы наладить контакт с людьми. В итоге, нужно было просто не приближаться к городу?
— Светозар… — Вячеслав положил мне руку на плечо. — Ты их всех убил.
— Я знаю. — твёрдо сказал я.
— У них были семьи и родные. Как мы теперь объясним северянам, что тут произошло на самом деле?
— Ха-ха… Ха-ха-ха. — залился я нервным смехом. — Знаешь, Вячеслав. Иногда поражаюсь твоему уникальному складу ума. Как ты можешь видеть свет в конце тоннеля, когда мы в грёбаной чёрной пустоте. Наш форпост должен был полыхать по меньшей мере десять часов. Где были все эти северяне, когда наша база полыхала? Не знаешь, Вячеслав? А я тебе отвечу: они уже получили от нас ресурсы и знания, мы для них инструменты, а не люди. Всем им плевать на наши жизни. Каждый в том проклятом городе знает, что нас пошли убивать. И все молчат. Собираем все ресурсы и уплываем с этого континента сегодня же… Нет, прямо сейчас. Если эти твари придут сюда снова, то я всех переубиваю. Не хочу брать на себя такой грех, так что лучше отступим.
Уплывали мы с северного материка полностью проигравшими. Поспешно погрузив на корабль всё нажитое добро, отплыли к себе на центральный остров. Эта неделя оставила на моей душе незаживающую рану. Ещё примерно с месяц я просыпался ночью в холодном и липком поту. Мне снились лица умирающих северян, их предсмертные вопли и крики о помощи. Во сне я убивал их безжалостно и очень жестоко. Виделся мне и ледяной дракон. Его хищные глаза смотрели прямо на мою душу и ухмылялись, наблюдая, как я истекаю кровью соболезнования и неправильности. Как неожиданно просто оказалось получить психическую травму. Тогда был самым собранным и стойким, а как всё закончилось, так я раскис. Апогеем всей этой истории стал момент, когда я словил сонный паралич, уснув на корабле. Не знаю, чтобы я такое сотворил, но в рамках удержал меня неожиданно пришедший в сознание Андрей. Его слова сначала не вразумляли меня. Человек, что все эти события проспал безвольной куклой не имел права поучать меня. И даже так его слова подействовали отрезвляюще. Пелена спала с моих глаз, я вновь увидел мир. Только был он уже серым, злым и неприветливым. Мне срочно нужно было чем-то занять себя. За работой оно как-то всё поспокойнее становится.
И я закрылся у себя в кузнице. Ковал металл, выбивал броню, невероятно много экспериментировал, выявляя любые недочёты, что в бою могут обернуться фатальной ошибкой. Я работал так продуктивно, как никогда до этого. Сутки сменялись сутками, недели неделями, месяц месяцем. Когда тебе никуда идти не надо, то и время приобретает второстепенную роль. Я совершенно не следил за ним, отвлекаясь лишь на еду и сон. За такие промежутки времени часто общался с самим собой, задавал философские вопросы и рассуждал на разные темы.
Дальше состояние моё пошло на поправку. Я стал чаще выходить, общаться с Вячеславом и Андреем. У Вятича всё давно зажило, он днями пропадал на берегу острова, отстраивал защитные укрепления. Андрей же только-только смог ходить без посторонней помощи. Из-за своего образа жизни он, как бы это сказать, ослаб и всё время проводил либо на кухне, либо лёжа где-нибудь. Ему было откровенно скучно. Я завидовал ему, если честно. Его не терзали каждую ночь кошмары, он не испытывал душевных травм от пережитого и не рассуждал на тему: «Достоин ли я жизни?» Я вот рассуждал и рассуждал много. Имел ли я право убить тех людей, имели ли они… В конце концов моя жизнь продолжилась, но я уже был другим. Во мне что-то зарождалось, и мой мозг пытался проглотить это.
Глава 12
Демон потустороннего мира
Мир другого Бога
Вкусный запах выпечки и чего-то мясного распространялся по комнате. Лива таких запахов отроду не чуяла. Максимум, что ей позволяли увидеть — это как её хозяин наслаждался заморскими сладостями. Но даже так именно этот запах, что уловил нос, был самым лучшим. Что же это такое было? Хлеб? Нет, нет. Слишком просто. Может, жаркое из мяса птицы? Тоже нет. Наша героиня никак сквозь крепкий сон и дремоту не могла понять природу чудесных запахов. И поскольку так дальше продолжаться не могло, Лива уже мысленно заливалась слюнями, она открыла свои чёрные как ночь глаза. Перед взором распростёрлась просторная комната. Перед ней, на противоположной стене было окно. Пейзаж отдавал некими горами слева, плавно спускающимися до пляжа, и океана, уходящего прямо в горизонт. По правую сторону от окна стояла столешница с другими дорогими и качественными вещами. Мебели было завались. Лива за всю свою жизнь столько не видела. Сразу закрались мысли, что она проснулась в замке богатого дворянина. Но стоило нашей героине повернуть голову влево, как она поняла, кто был хозяином этого красивого места. Чёрное существо сидело за столом, на котором стояло множество блюд и напитков. Сверх-создание, что обитало на Тамарийских островах уже как много лет. Страх объял девушку. И это было логично. Нелогичным были действия монстра по отношению к Ливе. Порождение тьмы сидело неподвижно на своём стуле, напротив него был ещё один, на что он и пытался намекнуть нашей героине. Однако сдвинуть застывшую Ливу никак не получалось. Она по-прежнему лежала в кровати.