— Нет.
— Да-а-а… — раздалось откуда-то сверху.
Внутри деревянного построения поднялся невообразимый рёв, создаваемый ветром, который от чего-то начал крутиться вокруг Ливы. Порывы оказались настолько сильными, что вырывали тонкие доски из стен, заставляя их крутиться в общем потоке. Раздались болезненные крики. Некоторых проживающих здесь начало затаскивать внутрь относительно небольшого торнадо. Люди, да ещё и полностью одетые в броню, были слишком тяжелы, чтобы поток ветра поднял их в воздух, но и недостаточно массивны для того, чтобы вырваться из западни. Каждая доска проходилась по телам стражников порта. Морально от этого зрелища Ливе не то чтобы было плохо, просто неприятно. Хотя, это с какой стороны посмотреть. Улыбка появилась на плачущем лице героини. Возможно, она понемногу сходила с ума, возвращалась к бессознательному состоянию под аккомпанемент истошных воплей и мольб о помощи. И это было только начало. На шум прибежало куча народу, который, как и ожидалось, также втянулся в этот круговорот.
* * *
Наша героиня насчитывала уже тридцать первое тело, когда шквал из досок прекратился. Честно, она уже помянула их гнилые души на том свете, но не смогла найти явных признаков увечий, несоизмеримых с жизнью. Все эти стражники были живы. При этом первого этажа не оказалось. Он был полностью снесён. Теперь со стороны строение выглядело как одноэтажный дом на высоких деревянных брусьях.
— Осталось двадцать восемь. — послышалось из пустоты. — Эй, Слива.
— Не называй меня так! Я Лива. — взбесилась девушка.
— Ладно, понял, Слива. Повернись направо. Что ты видишь? — наша героиня посмотрела в правую сторону. Там был пляж, уходящий вдаль, заворачивая за лес, и океан. И столбы бывшего первого этажа.
— Ничего особенного.
И вдруг четыре бруска округлой формы с треском одновременно сжались. Щепки и обрубки полетели к центру диагоналей данного квадрата. Небольшая часть пола второго этажа грохнулась на грязный от разных субстанций песок вместе с очередным человеком. Тот, разумеется, словил испуг от неожиданности случившегося. Снова невидимая Ливе сила схватила его за горло и начала душить. Так думала наша героиня, однако стражнику понадобилось всего каких-то 10 секунд чтобы вырубиться. Для удушья слишком мало. Обычно рабы на показательной казни мучились по две-три минуты. Обмякшее тело лежало у ног Ливы.
— Его амуниция тебе подходит на 80%. Бери, не стесняйся. — сказало невидимое существо.
— А остальные что, будут тихо сидеть? Тебе не кажется это странным?
— Мне нет. Потому как я знаю, что иллюзия до сих пор работает. Они все спят.
— То есть ты хочешь сказать, будто всего этого шума они не слышали?
— Да, и дыры в поле они тоже не заметят.
— Ты… просто чудовище. — в сердцах произнесла Лива. Из пустоты появилась зловещая улыбка.
— Я знаю, одевайся.
Наша героиня присела над спящим человеком и начала стягивать с него вещи. Его дыхание было спокойным и ровным, от чего становилось не по себе. Как такое вообще возможно? Кожаные сапоги неожиданно оказались Ливе впору. Это было несколько странно. Обычно мужчины всегда были крупнее женщин во всём, а тут… Нагрудная броня с элементами полноценных медных пластин удачно подходила. Пропорции у Ливы были не миниатюрными, но всё же маленькими, поэтому ничего не жало. Да, некоторые элементы брони пришлось оставить из-за своих размеров. Штаны, например. Будь наша героиня из более богатой семьи, то смущалась бы своего вида, плюс она постоянно находилась в Его поле зрения. За всю короткую жизнь Ливы на её внешний вид оглядывались все с презрением. Прозвучит удручающе, да только она привыкла. Из всего оружия, что нашла девушка, подходил лишь маленький боевой топор. Его рубящая длина была невелика, от чего, конечно, появлялись минусы, но и плюс в его лёгкости. А если другими словами, то Ливе один он подходил.
— Приступай. — снова эхом пустота обратилась к Ливе. Та крепче сжала топор и переспросила невидимое существо.
— Приступать к чему?
— К срубке этих деревянных столбов, разумеется. Я с тобой на всю твою жизнь, так что теперь буду тренировать тебя. Мускулатура нужна всем, а ты такая слабая, что мне стыдно становится.
— Ты хочешь, чтобы я самолично повторила то, что сделал ты?
— Ох, Слива. Топор в руки и вперёд, можно с песней. Я могу даже сам спеть. Хочешь?
Лива была далека от слова музыка. Её она слышала пару раз за год, когда мимо бараков проходили музыканты-странники. Их обычно нанимали богатые дворяне и оставляли у себя лет так на пять минимум, но были и абсолютно свободные, путешествующие от города к городу в поисках новой публики и поклонников. Каждый мечтал попасть в такую группу. У таких музыкантов обычно были бесплатные пропуска в города и крупные сёла. Правда, иногда местные правители встречали таких музыкантов штыками да решёткой. Обидно, досадно, но управы на таких богатых мразей не было. И если кто-то говорил Ливе, что может спеть, то почему она должна была отказываться?
Тут же заиграла мелодия. Она плавно, словно волнами, переливалась из одного жанра в другой. Эти звуки были совсем уж простыми, однако было их великое множество, заставлявшее тем самым образовывать единую нотную дорожку. Но было нечто такое, о чём наша героиня хотела спросить Полдена.
— Слушай, а как ты играешь? На чём?
— Хе-хе-хе. Тебе будет трудно понять. Я просто преобразовываю энергию в различные звуки. На этом триклятом острове последний год мне практически нечем было заняться, поэтому-то я и начал от скуки создавать песни, всякие бытовые штучки.
Послышался сначала еле заметный треск досок. Наша героиня прекратила рубить и поспешила в сторону. Вниз упал изумлённый стражник. Он ещё не проснулся, а тут такое. Вдруг Лива неожиданно озлобилась и с разворота всадила остриё топора ему в шею. Кровищи полилось море. Обезумевший взгляд мужчины остался на рукояти топора. Как не старался он, выжить ему было не дано.
— Ты зачем его убила? — как-то отрешённо спросил Полден, который от такого даже из невидимости вышел. Зубы у Ливы заскрежетали, в глазах полыхнул огонь.
— Э-э-это всё он, это он издевался надо мной, когда я была в карцере. Я его… — топор вновь поднялся вверх, но был пойман рукой порождения и отобран.
— Так, спокойно! Отойди подальше, я сам всё сделаю. Может быть, они по вашим меркам и плохие, но я вообще ничего не понимаю. За что ты так с ним?
* * *
Прошло добрых два часа, когда от порта осталось одно название. Все были живы, кроме одного, но на этом хорошие новости для противников Ливы заканчивались.
— А сколько человек осталось? — спрашивала уставшая Лива.
— О, не беспокойся об этом. Я всех вырубил. На этом острове только ты и я остались бодрствовать. Ладно, часик я дам тебе на передышку. Потом сядем на корабль и поплывём к большой земле. Вы же эту деревянную конструкцию кораблём называете?
— Галерой, если быть точной. — подметила Лива. — А как ты до этого острова добирался. Или ты здесь родился? — Полден лишь плечами пожал.
— В плавь.
* * *
Босые ножки мягко ступали в песок. Маленькие ступни Ливы входили в него глубоко. Дойдя до края пляжа, наша героиня сняла с себя единственную ткань-платье и, предварительно свернув его в рулон, положила на сухой песок. Вечер вступил в главенство уже как час назад, и вода была отнюдь не тёплой. Дрожащая от холода, Лива смывала с себя пот и грязь. За этот день эмоций накопилось очень много, но девушка держала их в себе. Он всегда наблюдает за ней и, кто знает, чем занимается. Нельзя показывать свою слабость. Тут снова раздался голос, ведомый пустотой.
— В такой воде особо не покупаешься. И тебе точно не нормально. Вся дрожишь как осиновый лист на ветру. Я могу помочь кое-каким образом.
Что-то раскалённое и полыхающее грохнулось в воду метрах в пяти. Не успела Лива открыть рот, как вода резко потеплела до градусов 26 точно и осталась такой. Теперь в воде было теплее, чем на суше, что никакой логике бедной девочки не поддавалось. Она сжала кулачки.