Артык-бий ничего не ответил и подписался…
Теперь все подписи были! Все, кроме одной — Фазыловой. Ерназар решил оставить Фазыла напоследок. Знал: Фазыл присоединится к ним лишь в случае, если убедится, своими глазами увидит, что все бии, все до единого, связали себя «Клятвой». Фазыл-бий — упрямый, гордый, самонадеянный человек; в его мысли не так-то легко проникнуть, а душа его — потемки, воистину потемки…
Ерназар остановился на перекрестке дорог, одна из которых вела в аул Фазыла. Его поразил своей зловещей красотой солнечный закат: небо, горизонт пылали ярким кроваво-оранжевым пламенем.
…Фазыл-бий накануне принимал у себя Каракум-ишана; всю ночь потчевал он дорогого гостя, самолично прислуживал ему, а на рассвете, взяв под уздцы коня высокого гостя, проводил за пределы аула… Фазыл отдыхал, развалившись в постели. По его знаку жёны положили на нее два-три лишних мягких, мягчайших одеяла. Фазыл блаженствовал: две жены массировали ему ноги; он теребил нежные пальчики младшей жены, робко притулившейся с ним рядом. Бий наслаждался и разглагольствовал:
— До сей поры Каракум-ишан не открывал еще в нашей степи ни одной двери! Кроме моей! И это большая честь, великий почет! Счастье, которое надо понять и оценить! — Радость, гордость распирала Фазыла. — Для тебя я стараюсь! Тебе я готов отдать все! — Фазыл взял в руки толстые косы молодой жены и, слегка поиграв ими, положил себе на грудь. — Вы, мои красавицы, не дуйтесь, не обижайтесь, я и вас не оставлю без внимания! Если, конечно, будете жить в мире и согласии, слышите вы меня? — Фазыл-бий зашевелил ногами, прервал массаж. — Каракум-ишан обещал воспользоваться как-нибудь благоприятным моментом и пригласить самого хана в мой дом, в мой с вами дом! Хан будет моим гостем! Вот тогда ваш муж, ваш властелин, каждую из вас одарит, каждую! Если сумеете встретить хана так, чтобы все каракалпаки от зависти поумирали!.. — Фазыл погладил косы младшей жены. — Да, счастье, счастье привалило-выпало вам, вашим родителям и родственникам, что я ваш муж, что…
До слуха Фазыла донеслись голоса. На улице его старшая жена разговаривала с кем-то, Ерназар!..
— Расходитесь по своим юртам и отдыхайте, прислуживать будет байбише, — распорядился он деловито и громко позвал:- Эй, Ерназар, я дома, привяжи коня и заходи!
Ерназар не стал дожидаться, когда навстречу выйдет хозяин, и спешился. Тут из юрты показался Фазыл-бий и все-таки сам привязал коня.
— К несчастью, Фазыл, началась война между Россией и Турцией! Скоро она не закончится, а не то русские прислали бы нам помощь! — начал Ерназар без лишних слов.
— Русские победят! — вскричал Фазыл.
— А если нет?
— Победят, Ерназар, победят! Да и без них обойдемся! У нас уже своих сил достаточно. Вот это меня радует! Огорчает другое… Знаешь, что меня огорчает? Что ты явился ко мне позже, чем к другим! Или ты так поступил потому, что был уверен: Фазыл всегда готов, в любое время, когда к нему ни постучусь!.. Ну, давай сюда свое сокровище!
— Недаром я назначил тебя судьей в нашем «ага-бии»! — растаял Ерназар и протянул Фазылу свиток.
Не успел он ахнуть, как «Клятва» пылала в ярком, веселом огне… Ерназару удалось вытащить из очага обуглившуюся бумагу, которая в одно мгновение начала разлетаться-рассыпаться черными хлопьями. Не помня себя, Ерназар хватил Фазыла кулаком по голове, отбросил его в угол, как пень с прогнившими корнями. Фазыл потянулся за ружьем, висевшим на кереге, однако Ерназар опередил его. Одной рукой он схватил ружье, другой ударил бия еще раз… Ерназар пристрелил бы Фазыла на месте, если бы не старшая жена. Она повисла у него на руке. Ерназар связал Фазыла — перепеленал его веревкой, как младенца, — и вынес во двор.
С лица Фазыла капала кровь; он еле-еле шевелил языком, но сказал:
— Оставь меня, Алакоз, оставь! Иначе пожалеешь! Горько пожалеешь!
Под вопли жен, детей и родственников бия Ерназар бросил его поперек седла и кинулся со своей жертвой, как голодный волк, прочь от людей.
— Ну и дурак ты, Алакоз, ну и дурак! — Слова и стоны Фазыла перемежались. — Прежде чем связывать мне руки и ноги, тебе стоило бы подумать о собственных руках и ногах.
Ерназар скакал молча, сжав в ярости зубы. Он остановился у юрты Генжемурата, сообщил ему о случившемся и приказал:
— Собери всех биев к «русской стене»! О причине — никому ни словечка! — И опять тронулся в путь.
— Для человека, любящего свою страну и свой народ, смерть не страшна, — хрипел Фазыл. — Ты, Алакоз, недоумок! Стараешься заглянуть в день завтрашний, да только неясен он, во тьме он скрывается. Надо думать о народе сегодня! Люди живут один раз, живут сегодняшним днем! — хрипел-надрывался пленник Ерназара.