Ветер разносил голос Алакоза далеко-далеко, ему отовсюду вторили голоса: «Да здравствуют каракалпаки!», «Пусть здравствует Зарлык-хан!», «Слава Ерназару Алакозу!»
— Дорогие бии, пусть праздник и ликование будут на всей нашей земле! Пусть в каждом ауле гонцы объявляют народу: у нас отныне не должно быть ни одного дома без земли и воды! Мы отпустили на свободу рабов! Каракалпакское ханство да будет образцом для других стран и народов! Каракалпаки наконец будут жить в достатке, богатстве и покое!
…Ерназар Алакоз был счастлив, как может быть счастлив человек, который увидел свою мечту осуществленной.
Он весь был в хлопотах — необременительных, приятных: распределял, устраивал гостей в шатрах, раскинутых тут же, неподалеку от ханского шатра; выделял людей для обслуживания гостей… Когда с хлопотами было покончено, Ерназар собрал биев, и они торжественной и пышной процессией направились к ханскому шатру. Ерназар обратился к обоим стражам сразу с просьбой доложить хану, что верноподданные бии просят у него аудиенции.
Зарлык-хан показался у входа в шатер и милостиво пригласил их:
— Входите, досточтимые отцы народа и старейшины страны!
В ханском шатре все начали занимать места соответственно своему возрасту и чину. Ерназар склонился перед Зарлыком:
— Наш великий хан, ваши бии и военачальники предстали перед вами с единственной целью — узнать, каковы будут ваши распоряжения и советы относительно их будущей деятельности!
Зарлык держался с ханским достоинством и солидностью. Он не стал торопиться с ответом, обвел всех до единого взглядом и лишь потом заговорил — не громко, но весомо, так, что каждый его слышал:
— Достопочтенные старейшины страны, отцы народа! Каждый, кого я сейчас вижу перед собой, внес свою лепту в наше великое дело: объединение наше и образование самостоятельного Каракалпакского ханства. Пусть на ваши головы прольется божья благодать! Бог не оставит вас без своей милости и своего покровительства!.. Пусть страна наша будет процветающей и счастливой! Аминь!
— Аминь! — дружно ответили все.
— Нам нужно одно, только одно: следовать неуклонно и последовательно «Клятве шестидесяти биев»! Не отступать, не нарушать пунктов, содержащихся в ней! Это мой единственный завет и совет на будущее и настоящее! Я хотел бы послушать вас! Выскажитесь, вы! Ведь вы — мой язык, мой голос, вы — мои руки, вы — мой посох!
Воцарилась тишина; казалось, все собирались с мыслями, все находились под впечатлением речи, достойной хана!
— Ерназар-бий, начните вы! — распорядился хан.
— Повинуюсь, наш хан! В «Клятве шестидесяти биев» мы дали обещание продолжать и преумножать завещанное нам Маман-бием и дедом Айдосом. Наши славные предки мечтали о счастье и процветании нашего народа… — Алакоз расправил свою мощную грудь и продолжал:- Маман-бий, напомню вам, в свое время издал указ, обязывающий всех наших женщин рожать детей. Он сделал это неспроста: наш народ быстро убывал, истощенный набегами, сражениями, болезнями. Наш великий хан, отдаю на ваше ханское рассмотрение предложение ввести в этот указ дополнение о том, что мужчины обязаны жениться до тридцати лет, а женщины — выходить замуж до двадцати. Пусть бии составят списки всех холостых мужчин и женщин, укажут, в достатке они живут или в бедности, и — самое главное — позаботятся о тех, кто нуждается: ведь в бедности детям расти нелегко…
— Уважаемые старейшины страны, что вы думаете по этому поводу? — обратился Зарлык-хан будто в пустоту.
Никто не издал ни звука.
— Наш великий хан! Возможно, все это поначалу кажется и странным, и сложным. — Алакоз взывал теперь уже не столько к хану, сколько к замкнувшимся в непроницаемом молчании биям. — Назначьте мудрого, справедливого визиря и поручите ему заняться этим! Вопрос о потомстве для нашего народа, убежден, очень важный вопрос. Нас ждут и великие испытания, и великие дела, а кто же будет осуществлять их?
Один из биев, которому претило предложение Ала-коза, не смог сдержать злобы.
— Какие же подвиги числятся за Айдосом? — повысил он голос.
Ерназар предвидел, что имя Айдоса может и на этот раз вызвать у биев ярость и бешенство. Он спокойно пояснил:
— Наш великий хан, всем известно, что Айдос мечтал ввести День благоденствия. Как замечательно было бы осуществить этот замысел в нашем ханстве! В День благоденствия среди каракалпаков должны царить мир и согласие. Ни один человек не должен садиться на коня! Каждый обязан навестить одиноких и сирых, больных и увечных стариков своего аула! Приласкать детей — своих и чужих, особенно сирот! Все должники в День благоденствия будут возвращать свои долги, все обитатели ханства — сами приносить и отдавать в ханскую казну налог! Без лишних напоминаний — сами! В шатре прошел шумок одобрения.