Бедная Гулзиба тосковала без Ериазара и все ждала, что он явится, явится наконец и вызволит ее из неволи. Эта надежда поддерживала ее, давала силы жить.
Но однажды эта надежда чуть было не покинула ее. Гулзиба вышла подышать воздухом и стояла, прислонившись к косяку двери. И вдруг увидела Ерназара! Он прошел совсем близко от нее, обдав ее легким ветерком, прошел мимо, отвернувшись! Стремительный и прекрасный, в новехоньком черном чекмене, в высокой желтой меховой шапке. Гулзиба чуть не лишилась сознания — сначала от счастья, а потом от обиды и горя. С той поры она вовсе лишилась покоя. Будто какая-то темная, грозная сила обняла ее, схватила мертвой хваткой и не выпускала, требовала: «Смирись! Погаси свои пламенные мечты о счастье, о светлой жизни с любимым!» Гулзиба больше всего боялась, что Ерназар не признает ребенка своим, откажется от него, будет думать о ней самое дурное, самое оскорбительное… Порой молодость и вера в счастье все-таки брали свое, и тогда Гулзиба утешала себя: «Нет, нет, Ерназар любит меня, а значит, и верит! Он просто не заметил меня или спешил куда-то!»
Каждый день Гулзиба выходила из дома, усаживалась на циновку и ждала, ждала: а вдруг Ерназар появится опять!
Ее терпение было вознаграждено. Однажды в группе всадников, одетых в черные чекмени и желтые высокие шегирме, она высмотрела Ерназара. Не помня себя от радости, Гулзиба замахала ему платком. Ерназар попридержал коня, повернул его к ней.
Ни Сержанбая, ни Улбосын поблизости не было, только маячил рядом Рустем, он, как обычно, возился с Басаром. Ерназар приблизился; пес залился яростным лаем. Под этот лай Ерназар уронил тяжелые, как могильные камни, слова:
— Не смей мне больше показываться на глаза! — С этим и уехал.
Эта встреча была самым страшным мигом в ее жизни. Силы изменили Гулзибе, ноги ее подкосились, и она, бесчувственная, повалилась на землю.
Рустем с любопытством наблюдал за Гулзибой — что же будет дальше? Он даже хлеб перестал жевать. А она все лежала на земле, лежала без движения. Он поспешил к ней, приподнял ее голову, потом поднял Гулзибу на руки и понес в дом.
Гулзиба пришла в сознание не скоро; у изголовья она увидела Рустема и сразу вспомнила, все-все вспомнила! Она вглядывалась в Рустема напряженно, долго, с рождавшейся где-то в глубинах сознания мыслью: «Я должна, должна растоптать проклятую мою любовь! Победить ее, избавиться от нее, иначе… Изменю ему, подлому, а потом признаюсь, прямо так и скажу, что я тоже его разлюбила! А потом, потом… умереть!.. Наложу на себя руки, чтобы не терпеть больше эту муку мученическую!»
Она мягко улыбнулась Рустему.
— Ты носишь имя сказочного батыра Рустема, почему же ты робок и не смел? Тебе полагается быть отважным!
Рустем радостно встрепенулся: к нему ласково обратилась молодая женщина, красивая как луна. Впервые в жизни он услышал такие слова.
— О какой отваге ты говоришь?
— Ты молодой джигит, но никогда не пошутишь, не улыбнешься!
— Что толку в моих шутках? Ведь ты первая убежишь от меня, обманешь!
— Нет, не обману. Не убегу!
— Поклянись! Поклянись богом!
— Пусть проклянет меня бог, если я убегу от тебя… Признайся, ты пробовал когда-нибудь быть, быть… настоящим джигитом?
— Нет!
— Почему не женишься, не обзаводишься семьей?
— Брат не позволяет. А сам я не знаю, как взять девушку в жены, что с ней делать!
— Хочешь, я научу?
— Не шути так зло! Ведь обманешь! Меня всегда все обманывают!
— Я поклялась! — Гулзиба взяла его большие мозолистые руки в свои, слабо сжала. — Только никому ни слова! Не проболтайся!
— Господи, кому? Собаке, что ли, так она все равно не поймет!.. Ох и баловница ты, Гулзиба! — дурашливо осклабился Рустем.
— Следи за баем. Как только он отлучится из дому на день-два, приходи ко мне ночью и ложись со мной… Потом брат женит тебя, у тебя будет жена, и сын у тебя будет тоже.
— Ах, если бы у меня появился сын! Я бы посадил его на плечи и катал! А как же быть с Басаром?
— Отпусти его, пусть себе бегает.
— Хорошо!.. Поскорее бы черти унесли бая подальше от дома! А теперь я пойду, ладно, Гулзиба?
Гулзиба осталась одна. Она лежала зажмурившись и с отчаянием думала о том, до чего довел ее Ерназар, до чего довела ее глупая, слепая любовь к нему! Готова на любой грех, чтобы отомстить за обиду, за оскорбление!