Маулен-желтый сидел, сжавшись, пытаясь разобраться, что же скрывается за этими высокопарными словами двух могущественных людей ханства… Что они говорят, но не договаривают друг другу? Его ухо лишь уловило слова главного военачальника: «Этому человеку нужно пожаловать должность…»
Главный визирь приказал Маулену выйти и ожидать за дверью.
— Вы только что справедливо заметили, что вам доверена сабля! — Главный визирь не скрывал своего недовольства. — Зачем вам вмешиваться в сферу, которая вас не касается?.. Я пока что в здравом уме и памяти и сам знаю, чего заслуживают мои соглядатаи. У этого человека нюх, как у собаки, а вот преданности — нет! Я должен его испытать, еще и еще раз проверить. Должность главного визиря мне не так просто досталась, не по протекции, а по заслугам… Я еще, слава богу, соображаю, в чью пиалу с шербетом добавлять мед, а в чью — яд…
— О великий главный визирь, я, ничтожный, надеюсь, смиренно надеюсь, что в мою пиалу вы не добавите яда… — поджал тонкие губы главный военачальник.
Главный визирь решил сменить гнев на милость:
— О-о! Ведь мы друзья! Яд у меня припасен для врагов! Их, увы, такое количество у нашего высокочтимого хана, что на всех не хватит!.. — Он нервно передернул плечами, потом крикнул:- Введите черноша-почника!
Маулен протиснулся в полуоткрытую дверь бочком, остановился поодаль от сановников. Потом затрещал как сорока, забыв о придворном этикете:
— А еще Ерназар Алакоз высказал одну крамольную мысль, когда они там обсуждали дела, связанные с каракалпакскими соколами. «Соколы должны быть закаленными, сильными, преданными нам воинами, готовыми ко всему — к стуже, плену, пыткам, зиндану, голоду, — сказал он. — Нас ждут тяжкие испытания и борьба, мы не вложим сабли в ножны, пока не создадим каракалпакское ханство, которое даст свободу нашему народу!»- Маулен глубоко, с облегчением перевел дух, будто сбросил с себя непосильную ношу.
— Маулен, ты хорошо выполнил свой долг! Но впредь помни: надо быть всегда на страже! Кто посеет плохое зерно, тот ничего не соберет! Возвращайся домой! Присоединись к соколам, следи внимательно за тем, чему они обучаются, какие цели у Алакоза. Авось после этого твои посевы и принесут тебе урожай!
Маулен-желтый вышел от главного визиря посрамленный, униженный. Он никак не мог взять в толк, за что же визирь так отчитал его, да еще в присутствии главного военачальника. Почему говорил с ним, как с последним из последних глупцов, последним из последних слуг! Будто он провинился, а не оказал ему важную услугу.
Путь Маулену предстоял долгий, времени было достаточно, чтобы подумать обо всем. «Овцу режут и для свадьбы, и для поминок, ей всегда один конец — что в праздник, что в горе… Не уподобился ли я овце? Да еще по собственной глупости!.. Недаром говорят, что собака бывает бита столько раз в день, сколько раз повстречается с глупцом… Я — собака, главный визирь — глупец! Сколько раз его встречу, столько и буду битым». Конь медленно брел вперед, Маулен чувствовал себя как змея, которую оглушили палкой: головой она двигает, вертит ею в разные стороны, а ничего не видит… «Что я делаю? — стучало у Маулена в висках. — Что я такое творю? Глупец ты, Маулен, глупец, растерявший остатки разума! Сам, своими руками пачкаешь, поганишь котел, из которого ешь. Унижаешь свою страну, свою землю!.. Если умрешь, кто тебя предаст земле по обычаю предков? Кто справит по тебе поминки? Уж, ясное дело, не главный визирь!.. Люди твоей несчастной страны будут с тобой до конца! Твои земляки да сородичи, тот же Ерназар Алакоз, которого ты предаешь!.. — Маулен искренне корил себя. — Без них я пустое место, мелкая, ничтожная тварь! Человек должен держаться своей родины, только ее! Правильно учили наши предки: человека, которого полюбит его страна, полюбит и весь мир! Почему же я не могу стать таким человеком? Что мне мешает?.. Что? А если прямиком отправиться сейчас к Алакозу и покаяться, признаться во зле, которое я причинил ему?.. Ведь народная мудрость гласит: если продашь ковер соседу, то один краешек ковра навсегда останется твоим!.. Сделать добро Ерназару и его сподвижникам куда как лучше, чем служить-прислуживать главному визирю! Мау лен стащил с головы шапку, почесал в затылке. — Эх, знать бы наперед, что ждет человека! Насколько проще бы жилось, насколько меньше бы ошибок делалось!..» Он переправился через Амударью, подвел коня к воде, чтобы напоить.