Фазыл и Саипназар вскочили на лошадей и помчались по дороге, на которой скрылся Касым. Казах мешком плюхнулся в ноги ишану, начал причитать, вымаливая себе пощаду.
— Давай простим его! — обратился ишан к Алакозу. — Мусульманская душа как-никак! А того неверного мы обязаны убить, нельзя оставлять живого свидетеля. Иначе русские дознаются, отомстят за своих! Нападут, всех нас отправят к праотцам — и правых, и виноватых…
Алакоза распирала ненависть, он никак не мог унять ее. Ишан, рассердившись, произнес с обидой:
— Оказывается, у человека, обладающего бычьей силой, мозги тоже как у быка! Да, да! Я забочусь о спокойствии и благоденствии страны, а ты…
— Мы по-разному заботимся! Всяк на свой лад! — строго, с вызовом поправил его Алакоз. — Я заберу с собой этого русского, решу, как с ним быть! Ерназар, братец, этого казаха я поручаю тебе, поступай с ним по своему усмотрению.
Ерназар-младший схватил за шиворот жалкого, поскуливающего казаха и потащил его прочь от людей.
Каракум-ишан, взбешенный неповиновением и своеволием Ерназара, молча сглотнул слюну. Сегодня, понимал он, ему нанесен урон в глазах тех, кто наблюдал разыгравшийся здесь скандал. Его ослушались, его волей пренебрегли…
— Не оставляйте у меня ни мертвых, ни живых! Забирайте всех! Здесь чистая обитель ислама! Не оскверняйте ее! — произнес он.
* * *Касым несся вперед, сбавляя постепенно скорость. Фазыл и Саипназар — все ближе, ближе, и вот наконец все трое оказались рядом. Нож Касыма в мгновение ока оказался у горла Саипназара, Фазыл же заломил ему сзади руку.
— Стой, уймись, не дергайся, дурак! Отвечай нам, видел ты Касыма или не видел? — вскричал Фазыл.
— Нет, нет! Конечно, нет! — У Саипназара душа ушла в пятки.
— Ты еще не запамятовал, как плетка гуляла по твоей спине, плетка Алакоза? — рявкнул Касым.
— Нет, нет, конечно, нет! — откликнулся Саипназар.
Касым схватил Саипназара за бороду и притянул к себе:
— Слушай внимательно! Прямым ходом последуешь в Хиву. Там распустишь слух, что Ерназар ни за что ни про что убил невинных людей — одного русского и двух казахов. Еще скажешь, что он собирается со своими погаными соколами бежать к русским!
— Сделаю, все сделаю! — согласился Саипназар поспешно. — Но… поверят ли мне?
— Поверят, поверят, не бойся! Сошлешься на меня, так всему поверят, даже небылицам! Если подведешь, этот нож достанет тебя всюду! Теперь отвечай: видел белого верблюда?
— Нет, нет!
— Отправляйся!
— А налог? Я же должен отвезти деньги в ханскую казну!
— Болван! Вот болван! Их же у тебя отнял силой Алакоз!
23
Ерназар взвалил бесчувственного, истекающего кровью Михайлова на коня, направился к своему дому,
Кумар-аналык заохала, захлопотала вокруг сына и его друга. Она расстелила обоим постели, промыла и перевязала раны. Когда они уснули, успокоившаяся Кумар-аналык поплевала себе за ворот — от сглаза — и вздохнула с облегчением: «Слава богу, рана у Ерназара могла оказаться куда опаснее! Сабля лишь скользнула по голове, не задев кость! Видно, долго будет жить мой сыночек! Долгая суждена ему жизнь!»
Первым проснулся Михайлов. Увидев сидящую рядом с ним старую седую женщину, он улыбнулся светлой и радостной улыбкой. Кумар-аналык восприняла ее как доброе приветствие ей.
— Сын мой, как тебе спалось?
— Спасибо, мать, хорошо! Ты из татар?
— Нет, я русский.
Будто ей сделали от души щедрый подарок — так приятно было Кумар-аналык: она оказала в своем доме помощь русскому. Она ласково спросила, не желает ли чего ее дорогой гость. Михайлов попросил напиться.
Кумар-аналык вместо воды поднесла теплое молоко: оно полезное и придает раненым силы, объяснила она. Михайлов приободрился, кровь начала приливать п®~ немногу к его бледным щекам.
— Мать, не знаешь ли ты, далеко отсюда дом человека по имени Ерназар?
— Какой Ерназар? — опешила она.
— Я познакомился с ним в Хиве, он служил там нукером, он из каракалпаков.
— Господи, сынок! Вот чудеса! Да ты же в его доме! Вот он, рядом с тобой лежит! — взволнованно сообщила гостю Кумар-аналык.
Пораженный Михайлов с трудом приподнялся на локте, взглянул на Ерназара, на его перевязанную голову.
— Что с ним такое?
— Он тебе сам обо всем поведает, когда проснется… Ерназар и Михайлов радовались, как дети, хлопали
друг друга по ладоням, жали руки, смеялись.
— Что у тебя с головой, Ерназар? Ты ранен?
— Э-э-э, у нас первым должен говорить гость! — засмущался Ерназар.