Все подались к Михайлову, окружили его, просили взглядами: расскажи, расскажи еще! Михайлов, переглянувшись с Алакозом, стал рассказывать соколам о Пугачеве, о Разине, о декабристах.
— А вы сами, вы тоже против царя? — без обиняков спросил молоденький чернобровый сокол.
— Как вам поточнее ответить? Хоть я и русский, но хвалить всех русских подряд за то лишь, что они русские, не буду. В царском окружении немало мерзавцев и холуев, которым наплевать и на свой народ, а уж на другие народы — тем более. Поэтому-то отчасти до сих пор и не осуществилась мечта ваших предков о присоединении к России. Для меня нет народов плохих и хороших. Одни — звезды побольше, другие — звезды поменьше, а так все равно каждая звезда — это звезда, и каждая светит по-своему.
— А религия? — раздался робкий голос.
Все насторожились,'замерли в ожидании ответа.
— Религия? По-моему, религия — что конь, конь с разными седлами да с разными всадниками.
Воины приутихли, стараясь осмыслить то, что услышали.
— Соколы, а не последовать ли нам за Михайловым?.. Задерживаться здесь опасно! — направил разговор в нужное русло Алакоз. — Мы с вами собирались продолжить учения поближе к Оренбургу…
— Может быть, среди вас есть такие, кто желал бы побывать прежде дома? Наведаться к своим? — предложил Зарлык, прочитавший на лицах некоторых замешательство.
— Джигиты! — вскричал Михайлов. — У нас, русских, есть хорошая поговорка: «Тайну, которую не должен знать враг, не открывай даже другу».
Алакоз оглядел всех внимательно, зорко. Потом произнес, как отрубил:
— Соколы! Не будем обсуждать очевидное! Будет лучше, если мы все сразу же двинемся в путь!
— Может, оставить Тенела? Чтоб наши семьи зря не тревожились, не волновались, а? — протянул нерешительно Мадреим.
— Нет, оставаться не должен никто! — твердо и непререкаемо приказал Алакоз. — Если мы не будем сейчас разбиваться на группки, в аулах и так поймут, что мы — все вместе, когда нас много — мы сильны.
Тронулись в путь…
На рассвете, когда соколы приближались к Казах-дарье, им повстречались Каракум-ишан, Фазыл, Саип-назар, Мамыт, Маулен и Шонкы. Каракум-ишан почувствовал, что отряд Ерназара хочет миновать их молча, без объяснений, и поехал ему наперерез.
— Ерназарджан, задержитесь! — Ишан прытко соскочил с коня и неожиданно для всех склонил голову в белой, как очищенный лук, чалме, приложил руки к груди. — В соответствии с указанием великого хана я склоняю перед вами голову! Я обязан огласить его новый фирман.
— О чем же? Уж не о том ли, чтобы всех нас засадить в зиндан?
— Нет, нет! Что вы! Всем вам хан пожаловал должности, — поспешил объяснить Фазыл. — Мой ишан, поторопитесь!
— Вы помогли бежать Ерназару, но все равно, все равно и деньги сыграли свою роль. Хан смилостивился, — чуть не визжал от восторга Саипназар.
— Ерназарджан, кыраны! — Каракум-ишан поднял вверх руку, в которой держал нагайку. — У меня хорошая, благая весть для вас! Великий хан понял ваши обиды, внял вам! Он просит вас забыть былое! Он издал фирман, по нему каждый из вас удостоен какой-нибудь должности — бия, военачальника, сотника…
Кыраны, заинтригованные этим известием, подались ближе к ишану. Он вытащил из-за пазухи свиток, развернул его и принялся перечислять.
— Биями объявлены: Жаныбек из рода бессары, Саипназар из рода мангыт, Артык из рода балгалы… Можно сказать, никто не обижен!.. Рахманберды из рода баймаклы, Асан и Мадреим из рода ктай, Сырым из рода кипчас, Ерназар из рода кенегес, Генжемурат из рода муйтег, Арзы из рода костангали, Абди из рода канглы, Кадырмухамед из рода куйын… — Ишан перечислял имена монотонно, будто читал молитву. — Среди тех, кому пожалован чин сотника, — Кутлымурат, Му-хамедкарим…
— Эй, Маулен, тебе что пожаловал хан — бийство или чин сотника? — радостно, во всю глотку завопил Мухамедкарим.
Маулен подогнал коня к соколам, присоединился к ним.
— Мне похвастать нечем! В плохое время мы живем! Если бы я был подлый да коварный, я один восседал бы возле ханского трона, один из всех каракалпаков! — пробурчал насмерть обиженный Маулен.
— Э-э! Должность не тому дают, кто за ней гоняется, а тому, кому суждено ее получить!.. — Мадреим захлебнулся смехом.
Маулен выпустил длинное-предлинное ругательство.
Алакоз увидел, что среди кыранов растет возбуждение. В мгновение ока выхватил он из рук ишана фирман, разорвал его в клочья, бросил на землю.