А енот, улыбаясь, кивнул и бормочет:
– Угощайся, сынок. Сегодня я положила особые приправы.
Сидит, подкладывает китайцу в чашку самые лакомые кусочки.
– Что-то странное сегодня с вами, матушка, – говорит китаец с набитым ртом. – Вы как будто стали по-другому говорить.
– Это горло у меня болит, сынок, – отвечает енот.
– А что это за мясо, бобер или кролик? – спрашивает китаец.
– Это енот, сынок.
Обиделся китаец, что пустила мать на суп ценного уссурийского енота, но виду не подал, ведь был он почтительным сыном. И не смутил его лаовайский акцент, мало ли какие причуды могут быть у пожилой женщины.
Решил китаец помыться с дороги и постирать белье, видит – в машине вещи матери крутятся, все в кровавой воде.
– Долго я свежевала енота, – пояснил енот. – Он, подлец, все отбивался, с ног до головы меня кровью испачкал.
И вот собрался китаец мыться, разделся, открывает корзину для белья, а там старухина голова лежит. Крикнул он:
– Матушка, что за шутки?
А енот тем временем подпер дверь шваброй.
Почувствовал китаец резь в животе, и стошнило его прямо в корзину, на голову старухи.
– Глупый человечишко, – смеялся оборотень. – Неужели ты думаешь, что китаец умнее уссурийского енота?
– Вообще-то, я намного умнее любого лаовая, – сказал китаец и испустил дух.
А енот превратился в китайца, взял его смартфон, кредитки и документы, спрятал уши под кепкой, вызвал такси и поехал в аэропорт. Уж больно ему хотелось увидеть знаменитую лисью деревню в префектуре Мияги, да только визы у него не было. Выследил он японскую стюардессу, зашел с ней в туалет, ударил ее бутылкой по голове, забрал ее униформу и документы и пробрался в самолет вместе с остальными.
Принимает енот пассажиров, улыбается, приветливо кивает головой. А пассажиры дивятся, что у стюардессы звериные уши торчат. Пожурила енота другая стюардесса за то, что уши не по форме, но сразу об этом забыла. Много пассажиров было в тот день – китайцы, испанцы, итальянцы, индусы, американцы, бразильцы, два шведа и русская блондинка. Енот хорошо знал языки, это его и спасло. Спрятал он уши под шляпку, провел инструктаж по технике безопасности, проверил, у всех ли пристегнуты ремни, а после разносил еду и напитки. И все его ругали, до того он был неуклюжий, а другие стюардессы кланялись и извинялись. Енот работал стюардессой в первый раз и очень старался, но поди объясни это туристам.
Нашли в аэропорту Тяньхэ связанную японку в мужской одежде, да поздно было. Пока она с полицией объяснялась, енот уже летел из Токио в аэропорт Сендай. На сей раз енот поступил проще: разделся, прыгнул в багажную тележку, приклеил к животу бирку и прикинулся чемоданом. Только вместо ручки на этом чемодане торчали уши.
Сильно пожалел енот о своей проделке: завалили его вещами, сидел он в темноте, да еще и замерз. Несколько раз его швыряли так, что едва не оторвали уши, а потом он заснул. Ждут пассажиры из Токио свой багаж, видят: диво дивное, едет по багажной ленте голая девка со звериными ушами. Проснулся енот, схватил первый попавшийся чемодан и начал рыться в одежде. Похлопали глазами пассажиры и решили, что это одна из чокнутых отаку. И начали все притворяться, что никакой голой девицы не видят. Одевается енот, поглядывает на людей, а те морды воротят, кашляют да смотрят в свои телефоны.
Лежали в чемодане мужские вещи, но енот был так расстроен, что даже не стал менять обличье. Оделся в дорогой черный костюм и отправился в лисью деревню на автобусе, как был, с макияжем стюардессы и торчащими ушами. Кредитки и документы он потерял, но в чемодане нашел второе дно и много денег, так что снял енот номер в семейном отеле, искупался в онсэне и выспался на футоне.
Вот и лисья деревня со святилищем Инари, множество лисиц резвится на снегу, есть и черные, и рыжие, и белые. Принял енот свое настоящее обличье.
Набежали японские лисы и ну на него тявкать!
– Добрый день, я уссурийская лиса, прошу любить и жаловать, – представился он по-японски и вежливо поклонился.
– Никакая ты не уссурийская лиса, – ответил белый лис, едва выговаривая английские слова. – Это мы лисы, а ты американская собака.
– Извините! Я енотовидная собака, – енот угодливо завилял хвостом. – А енотовидная собака – это подвид лисы. Так что я самая настоящая лиса!
– Гоу хоум, факин тануки, – сказал черный лис на еще более плохом английском, так что енот едва понял и несколько раз просил повторить.
Другие лисы сочли это за грубость и принялись кусать енота, но прибежал смотритель и разогнал животных палкой.