Сказав эту фразу, я опять едва сдержал смех. Если «Арбузы» меня в асфальт не закатают, после позорного выступления, долго еще буду вспоминать этот клич. Как оказалось, легкий и ловкий эльф был куда удобней в управлении и даже иногда мог пробежать по совсем тонкому слою травы над топью и не провалиться. Плавучие кочки, коряги для него вообще были наравне с островками суши. Я порадовался «ночному зрению», которое реально спасало положение с опустившейся на болота ночью.
Двигаясь вдоль торчащих из болота камней, натыканных здесь явно для танка, я понял, что и противников рассадили вдоль этого маршрута. «Чутье», даже на пятнадцати процентах обнаружения врага то и дело показывало, что в кустах и других укрытиях сидят противники. Я старательно обходил эти места, так как был безоружным. Первый раз когда «чутье» не сработало, и я вышел прямо на врага, в засаде сидел гоблин-лучник. Я получил от него ранение стрелой, и понял, что его сила не в мощных, наносящих критический урон выстрелах, а в том, что наконечники стрел отравлены.
Получив всего одну царапину, я выхватил пять очков урона от физического попадания, а потом еще полминуты меня травил слабый яд, отнимая по единице жизни в секунду. Едва я получил ранение, залег за камень в укрытие, и вскоре остался всего с пятнадцатью очками жизни. Эльфы молодцы, но действительно очень хрупкие и требующие прикрытия нормального танка. Благодаря расовым способностям, ловкости и другим качествам эльфа, я смог забраться почти на километр вглубь болот, но был убит всего одним повстречавшимся мне гоблином-лучником. «Чутье» действовало ненадежно, но это было и так понятно из-за низких процентов умения.
Гоблин подстрелил меня ядовитой стрелой ещё раз, обойдя моё укрытие по кругу, хоть и попал не с первого раза. Я опять отправился на алтарь храма воскрешения с уверенным намерением пройти в следующий раз намного дальше.
Пятнадцать золотых уже потратилось в оплату неудачных попыток разведки, но я все ещё держался выбранной стратегии разведки в качестве эльфа, не покупая для него оружие и защитное снаряжение. За это время я умирал очень по-разному, но так и не понял, почему «чутье» то высветит сразу трех противников в округе, то слепо не видит никого, пока не становится уже слишком поздно. Очень ненадежная способность. Меня опять убивали стрелки гоблинов, резали их бандиты с кинжалами, поедал гигантский слизень и еще несколько обнаруженных мной представителей хищной болотной фауны.
Поняв, что маршрут с камнями — просто кишит противниками, я попытался проложить другой в стороне от этого маршрута, но у эльфа, даже при его небольшом весе, были огромные проблемы с выявлением омутов и испарениями ядовитых газов. Ночью их было совершенно не видно, но проходя через облако яда, я опять отравлялся на тридцать секунд, и это было уже не слабое отравление, а сильное или иногда сверхсильное. Отбирающее то две, то даже три единицы жизни в секунду. Для эльфа всё это было смертельно, даже когда я перераспределил часть очков с «чутья» и «удачи» на выносливость.
Болото, словно минное поле, было усеяно такими ядовитыми облаками и обойти их, особенно ночью, когда их было не видно, для эльфа оказалось непосильной задачей. Я опять оказался на алтаре воскрешения и тогда решил рассмотреть, что за расы мне остались на выбор.
Великаны сразу нахер. Сколько бы ни было жизни у представителя этой расы, какие бы доспехи он ни нацепил, он будет тонуть, и травиться куда похлеще эльфа. На выбор остались дворфы, также тяжеловатые и неспособные преодолеть болота создания. Их расхваливали, как изготовителей удивительных артефактов и мастеров боя в тяжелой броне, но мой опыт говорил, что бесполезно такими ребятами даже пытаться добраться до пропасти в земле. Огры обладали всеми теми же недостатками, что дворфы и великаны, хоть и могли заживлять тяжелые ранения прямо на глазах.
Осталась всего одна раса, на которую я мог возлагать свои последние надежды — гоблины. «Бездна-3» позволяла играть и за них. Низкорослая, карликовая раса, слабая, легкая, но подвижная и привыкшая жить на болоте. Она прямо кричала: «Выбери меня!», но я сомневался. Если бы не третий тупорылый промах на автомате, я, возможно, вернулся бы назад к людям. Уж больно мне не хотелось отыгрывать роль низкорослого, зеленокожего уродца.