Окидывает меня свирепым взглядом. С головы до ног. А я непроизвольно делаю мелкий шаг назад. Понимаю, что это бессмысленно.
– Боишься? – этот звериный оскал пугает.
Но я без раздумий киваю. Нет смысла врать – всё видно по моему дрожащему телу. И нет, не от температуры.
– Не стоит. Твой отец плохо поступил. Почуял неладное. Знаешь, что самое отстойное в нашей жизни? Видеть издевательство над близкими. Хоть ты и не поняла, но Климов, несмотря на свои слова, предпочёл сдохнуть. Чтобы не видеть издевательств над тобой. Благородно, да?
– И зачем? – выдавливаю из себя.
Я не верю. Тот мужчина назвал меня отбросом. Мусором. Чтобы защитить?
– Дочь же, – усмехается так, что мурашки по телу бегут. – Хоть и не понятно, почему так поступил. Подумаю об этом потом. А пока, мне нужно остыть. И ты мне в этом поможешь.
Сжимаю себя руками теснее. От холода.
Но понимаю – у меня нет выбора. Сопротивления только сделают мне больно. Я не хочу этого. Но мне нужно выбраться отсюда. И если он хочет моего тела – получит.
А когда я вотрусь ему в доверие, сделаю всё, чтобы выбраться.
– Давай, Майя. Снимай лохмотья. Мне надоело ждать.
Глава 23. Майя
– Прежде, чем я… – тереблю край кофты. Как пересилить себя – не знаю. – Разденусь…
– Ну! – гаркает так, что коленки трясутся. Нет, Майя, нельзя, соберись. Если не скажешь, тебе же хуже будет.
– Дай..., – надеюсь, он не откажет. Хотя он так и сделает. – Дай мне таблетку.
Переминаюсь с ноги на ногу. Стыдно. Неловко. Ненавижу себя.
Тяжело говорить эти слова. Внутри всё колотит от того, что говорю. Да, я падаю на дно. Раз прошу таблетку.
Но это для меня же. Чтобы не было боли. Чтобы я не кричала, не отталкивала его. Не делала хуже себе.
Я не хочу ломаться.
И уж лучше я буду под препаратами. С затуманенным разумом. Почувствую что-то приятное от этого процесса, а не только дискомфорт.
Алиев сейчас к тому же злой. Может сделать всё, что угодно.
Даже сейчас, когда он слышит мои слова, берёт бутылку в руки. Хищно. Медленно. Будто выжидает время.
Хватает целый стакан, наливает в него алкоголь. Касается своими жёсткими губами стекла.
А я всё время стою и молюсь.
Ненависть прожигает внутри всё, что возможно. Калечит каждую клеточку души. Потому что я хочу чувствовать что-нибудь ещё, кроме боли.
Пусть даже если это и будет наслаждение с человеком, который не раз уже издевался надо мной.
– Я тебя понял, Майя, – Артур приподнимает уголки губ, кровожадно ухмыляясь. Делает шаг в мою сторону. – Ты хочешь загасить боль.
Опускаю взгляд вниз. Как будто может быть по-другому.
– И ты решила, – делает ещё один стремительный шаг, ко мне. Подходит близко, вплотную. Дышит хмельным дыханием в мою сторону. Трясусь всем телом, когда он вот так рядом. Такая реакция у меня будет на него всегда. – Что я откажусь от твоих стонов? Криков?
От его слов пугаюсь. Человек не может сказать таких слов. Чудовищных. Он хоть понимает что говорит? Кто он есть на самом деле?
Это уже не человек.
Артур говорит эти слова и резко обходит меня. Слышу, как он делает глоток, а я в отчаянии опускаю голову вниз. Закусываю губу и с силой, до белых пальцев, сжимаю свитер.
– Ты ведь хочешь расслабиться, – делаю ещё одну попытку уговорить его. – Я буду бревном. И только испорчу тебе настроение.
Надеюсь, что он одумается.
Потому что чувствую… Когда он дотронется до меня и войдёт, окончательно сорвусь.
После сегодняшнего… Становится тяжелее.
На моих глазах умер человек. Пулей в собственную голову. Повсюду кровь. Её запах. Красные пятна перед глазами.
– Хм.
Это единственный звук за моей спиной.
Думает?
Пожалуйста, согласись!
Внезапно понимаю, что он стоит за мной. Близко. Так сильно, что чувствую тепло его тела. Горячее дыхание. Стальную грудь.
Замираю от испуга. Воздух мне сейчас не нужен. Одна ладонь обвивает тонкую талию, а вторая тянется ко рту.
Пугаюсь, но не дёргаюсь. Нет смысла. Он возьмёт то, что хочет. А я просто поддамся – у меня нет выбора.
Это конец, потому что после этого раза – всё.
Но неожиданно пальцы касаются чуть приоткрытых от волнения губ. Раздвигают зубы, и в рот опускается горькая таблетка. Сразу глотаю, чувствуя облегчение.
Выдыхаю. Всё будет хорошо.
– Ладно. Так и быть. Сегодня я сделаю для тебя исключение. Но потом… Даже не надейся, поблажек не будет. Твой отец кинул тебя, и теперь за всё будешь отвечать ты. Поняла?
Я просто киваю. Нет смысла сопротивляться. Но я выберусь отсюда, обязательно это сделаю. Даже если придётся трахаться с ним. Мне нужно выжить, но не для себя.