Адриан снова улыбнулся:
— Доверить вам нож? Что ж, придется. — Он подал ей нож и указал на овощи, лежавшие в миске. — Нам понадобится много всего, потому что близнецы, судя по всему, уже дома.
Адриан вышел из кухни, и Фейт принялась чистить и резать. «Интересно, как чувствует себя человек в такой большой семье? « — подумала она. Когда-то Фейт мечтала, что к тридцати годам будет иметь хотя бы двоих детей. Но теперь ей казалось, что и один ребенок — вполне достаточно. Глядя на Адриана, нельзя было сказать, что большая семья — великое счастье.
За окном, на подъездной дорожке, взвизгнули тормоза, и почти тотчас же хлопнула дверца машины. Затем хлопнула входная дверь, и минуту спустя на кухне появилась Долорес.
Шестнадцатилетняя Долорес была бы весьма привлекательной, если бы слепо не следовала каждому капризу моды. Она безжалостно испортила свои чудесные черные волосы жуткой короткой стрижкой с выбритым затылком. В ее левом ухе было больше сережек, чем у Фейт за всю жизнь. Поверх комбинезона в обтяжку Долорес надела мужскую рубашку на три размера больше, чем следовало. Двенадцатисантиметровые каблуки ее туфель без задников громко цокали по потертому линолеуму.
— Готовите ужин? — спросила она, увидев Фейт, резавшую овощи. — Я хотела сварить макароны.
— Адриан сказал, что приготовит такое. Я просто помогаю ему. — Фейт в смущении умолкла; она не знала, как себя держать.
— Что ж, тогда я пойду… Дадите знать, когда все будет готово. — Сняв со стены трубку радиотелефона, Долорес подошла к двери и проворчала: — Он постоянно висит на телефоне. Явился из своей проклятой тюрьмы и ведет себя так, будто он тут хозяин.
— А разве нет? — спросила Фейт, изобразив удивление. Она была почти уверена, что именно Адриан купил этот довольно просторный дом.
Долорес в раздражении передернула плечами.
— Маме пришлось вносить платежи, пока он был в тюрьме. Мы все работаем, чтобы оплачивать счета и покупать продукты. Это тоже кое-что значит.
Фейт взглянула на серьги в ухе девушки. Судя по всему, она весь свой заработок тратила на одежду и украшения, а не на хлеб и молоко. Но работать и учиться не так-то просто в ее возрасте. Поэтому Фейт не стала спорить с ней.
— Ты ведь знаешь, что Адриан не крал тех денег? — спросила она.
Долорес фыркнула.
— Он заставил вас поверить в это? Вы с ним спите, не так ли?
Сделав над собой усилие, Фейт с невозмутимым видом проговорила:
— Ты ошибаешься, мы с ним не спим. Что же касается кражи денег… Я знаю человека, который оклеветал Адриана.
Долорес усмехнулась:
— Вы действительно думаете, что его оклеветали?
Фейт догадывалась: девчонка уже давно вышла бы из кухни, если бы не хотела узнать что-нибудь о брате. Взглянув на Долорес, она проговорила:
— Его оклеветал коллега, который отчаянно нуждался в деньгах. Если бы у Адриана были средства, он оплатил бы ваши счета.
— Он разъезжал на красном «корвете» и жил в шикарной квартире в Саут-парке! — выпалила Долорес. — Он тратил все деньги на свою подружку, а мы донашивали друг за другом старые вещи.
— Квартиру оплачивала Мисти, а мой «корвет» был десятилетней давности.
Фейт вздрогнула, услышав этот голос. Она подняла голову и увидела Адриана, стоявшего у порога за спиной сестры. И казалось, что он стоит там уже давно.
— Ты лжец, и я тебя ненавижу! — закричала девушка, поворачиваясь к брату. — Лучше бы ты никогда не возвращался домой!
Она вдруг размахнулась и ударила Адриана кулаком в живот.
— Ты сделаешь больно только себе, если будешь набрасываться на людей, — проговорил он с усмешкой.
Долорес действительно ушибла руку. Прижав к груди кулак, она проскользнула мимо Адриана и, обернувшись, прошипела:
— Ублюдок…
Все еще стоя у порога, Адриан взглянул на Фейт:
— Ублюдок — это правда, вы знаете.
Она посмотрела на него вопросительно, и он пояснил:
— Ведь я, кажется, вам говорил, что мой отец не был женат на моей матери.
Переступив порог, Адриан подошел к холодильнику и открыл дверцу.
— Не стоит придавать значение словам, — сказала Фейт.
— Верно, не стоит. К тому же слово «ублюдок» не всегда оскорбление. Вот если бы она назвала меня вором…
— Но вы же не вор, — перебила Фейт — теперь она уже была в этом уверена.
— Дурак — может быть, но не вор, — пробормотал Адриан, доставая из холодильника какие-то банки и цыпленка.
Фейт посмотрела на него с удивлением. Слишком уж спокойно он воспринял вспышку своей сестры. Может, что-то произошло?
— Долорес сказала, вы разговаривали по телефону. — Адриан взял большой нож и принялся разделывать цыпленка.
— Есть новости, — сказал он, немного помолчав.
— Какие же? — спросила Фейт.
Адриан кромсал цыпленка с таким ожесточением, словно рубил на куски своего злейшего врага.
— Лучше расскажите все поскорее, — сказала Фейт. — Иначе мне захочется наброситься на вас, как только что Долорес…
Он внимательно посмотрел на нее и проговорил:
— Вы уверены, что действительно на кого-нибудь не наброситесь?
Фейт усмехнулась.
— Неужели вам кажется, что я так плохо воспитана? Так кто же звонил?
— Хуан. — Адриан бросил цыпленка, овощи и содержимое нескольких банок в большую кастрюлю. — Хуан говорит, что кто-то забрался в ваш магазин до того, как приехали Билл и Перл.