— Все, — морщусь я и устремляю глаза в белый потолок. — Болтаешь много. И без того голова трещит.
Разговорчивость и эмоции — верный признак, что Ванесса в панике.
— Леон… — Она подходит ближе и берет меня за руку. — Может, ты все-таки сделаешь мне ребеночка? Ну вдруг однажды не пронесет, так хоть кого-то оставишь после себя. Плохой наследственности я не боюсь, а возможностей хватит, чтобы воспитать ребенка. Даже без отца…
Какие оптимистичные прогнозы. Пиздец.
— Тебя рядом не было, когда люди Маршалла мне пушкой в грудь тыкали? А то, может, рикошетом голову задело?
— Какой же ты… Я вообще-то места себе не находила от волнения...
— Врача позови.
Ванесса переводит взгляд на монитор с показателями.
— У нас тут кое-что произошло, пока ты отдыхал под капельницами.
— Что?
— Фирма стала банкротом.
Я скашиваю глаза на свою помощницу.
— Ну ладно, я слегка преувеличила. Почти банкротом. Кое-что оставили. Но сумму со счета увели внушительную.
— Кто?
Ванесса пожимает плечами.
— А Дан куда смотрел?
— Вы вместе тогда отдыхали...
— А ты куда смотрела?
— Вообще-то это ты дела запустил, а враг не дремлет. Вот и получай ответку.
Прислушиваюсь к своему телу. Небольшая слабость, но в целом я чувствую себя как обычно. Можно, наверное, и на выписку.
— Я всего лишь юрист. Это Дан отвечает за финансы, с него и спрашивай.
Я закрываю глаза, пытаясь сосредоточиться, сопоставляю факты.
— Сколько?
— Мне страшно называть сумму.
— Ванесса!
Нащупываю кнопку, чтобы поднять изголовье кровати и заодно ускорить появление врача.
— Много. — Ванесса перехватывает руку и укладывает меня обратно. — Но тебе разве не все равно?
— Когда дело касается денег, знаешь ли, не все равно.
Она громко фыркает.
— Ну вот и хорошо. Восстановишься, и будем искать виновных.
— Что там за препараты? — киваю на капельницу.
— Тромболитики, седативное…
Понятно, почему я относительно спокойно воспринял информацию, что меня кто-то обокрал.
— Что ты делаешь? — восклицает Ванесса и бросается меня останавливать.
Сама еще раз нажимает кнопку у кровати, но я и без помощи врача снимаю с себя всю эту ненужную ерунду. От раздражения даже не чувствую дискомфорта.
— Собираюсь на выписку.
— Сумасшедший, да? Тебе надо побыть в стационаре. Как минимум неделю!
Дверь открывается, и на пороге появляется врач. Недовольно сдвигает брови, увидев, что я пытался встать. И даже почти успешно. Но штормит, сука, словно накануне выпил ящик виски.
— Доктор, ну скажите ему! Он ведь сейчас уйдет из больницы, и его смерть будет на ваших руках. Что, вообще, за безответственность? Вам совсем, что ли, плевать на пациентов?
— У нас демократические порядки, силой никого не удерживаем. Только бумаги в регистратуре подпишете, молодой человек, и на повторную госпитализацию оформляйтесь в другой стационар, — произносит врач, наблюдая за моими попытками дойти до кресла.
Ванесса возмущенно кривится, но подходит ко мне и помогает сесть.
— Вещи мои тут? — Оглядываю палату и указываю на шкаф, который стоит в углу.
— Вас только вчера перевели из реанимации. Вы еще слабы, не торопились бы совершать подвиги.
— В тебе сейчас лекарств больше, чем в аптеке, — поддакивает Ванесса.
— Телефон мой где?
— Леон…
— Черт-те что! Документы не забудьте подписать. — Врач хлопает дверью.
— Ты рискуешь…
Я награждаю Ванессу таким взглядом, что она не берется спорить и дальше. Приносит одежду, отдает телефон. Так-то лучше.
— И куда ты сейчас?
— В номер. Отлежаться.
— А потом?
— А потом погляжу, что у вас случилось в мое «отсутствие».
— Тебе перевязку сделать необходимо...
— Вот и сделаешь.
Я натягиваю штаны и звоню Дану. Он вкратце обрисовывает, что произошло. Понятно, что ни хера не понятно. Ладно. Сейчас все равно ничего не соображаю, еще и под действием влитых в меня лекарств.
— Если тебе станет хуже, я не буду помогать.
Поэтому у меня нет жены и детей. Чтобы мной нельзя было манипулировать.
— Хорошо… — шумно вздыхает Ванесса и подставляет плечо. — Отвезу тебя в отель.
— Так бы сразу. — Кое-как встаю и, пошатываясь, иду к двери.
Не помню, как мы доезжаем до отеля, все время хочется спать. При таком раскладе и впрямь можно было остаться в стационаре, но я с детства не люблю больницы.