Блю встряхнула головой, будто отбрасывая отвлекающие ее мысли.
– В ту ночь, когда Селеста погибла, у нее была назначена встреча с ним. Она позвонила мне. Это был странный звонок. Сказала, что собирается уйти из агентства, что ей пытаются навредить, но больше она ничего сказать не может. Идти на встречу ей, похоже, не хотелось. Я уверена: она боялась Кальдерона.
– Ты думаешь, это он организовал убийство? А зачем ему это было нужно?
Блю посмотрела на дверь ризницы.
– Я нашла дневник Селесты. Она заносила всю информацию в крошечный компьютер для связи с агентством, который сопровождающие носят в своих сумочках. Записи очень подробные, обо всех ее сексуальных связях. Так вот с одним клиентом у нее был сильно извращенный секс. Имени она не называет, но я уверена: это Кальдерон. – больше Блю говорить не хотелось, хотя она могла бы рассказать еще много чего. – Я не знаю, почему она умерла, однако думаю, что была очень близка к разгадке, поскольку теперь угрожают мне.
– На тебя покушались?
– Еще нет, пока только грозят по телефону. Проникли в квартиру, постоянно следят, – она опять посмотрела на дверь. – Чего мне стоило добраться сюда! Даже такси меняла, чтобы избавиться от «хвоста».
– А в полиции ты была?
– Сразу же после ее гибели, но у них, судя по всему, работы хватает. Сказали: отказываются расследовать обстоятельства смерти очередной проститутки, тем более что выглядело все совершенно естественно.
От гнева и страха у Блю перехватило горло, но она продолжала рассказывать. Она пошла на рискованный шаг: раздобыла информацию о Кальдероне. Для этого Блю сначала проникла в банк данных агентства, а потом отправилась в галерею Кальдерона на Беверли – Хиллз. Там она притворилась, что ей стало дурно. Когда ее отвели в офис, чтобы оказать помощь, она выкрала ежедневник Кальдерона, но добилась только того, что в туже ночь к ней в дом залезли и забрали ежедневник назад. С тех пор в квартире постоянно раздаются анонимные звонки с угрозами: или она прекратит расследование, или ее убьют.
– Думаю, агентство – просто прикрытие. – У Блю пересохло во рту от ужаса, когда она высказала свое подозрение вслух. – Оно обслуживает исключительно первых лиц в стране и крупных бизнесменов. Хорошо известно в высших сферах, но, мне кажется, это еще далеко не все. По-моему, это – настоящая сеть промышленного шпионажа и операций на черном рынке. Если я права, они занимаются контрабандой всего на свете – от картин и антиквариата до секретной информации и прототипов микрочипов.
Мэри Фрэнсис поднесла медальон к губам. Ее жест был таким же привычным, как крестное знамение.
– Но чем же я могу помочь тебе? – проговорила она.
– Ты единственная, кто теперь может помочь мне, – объяснила Блю, понимая, что не в состоянии больше скрывать самую важную часть рассказа. – Селеста, убитая девушка из службы сопровождения, это твоя сестра Брайана.
Горячее желтое солнце согревало скромное жилище священника, проникая внутрь через распахнутую дверь. Сквозь проем виднелась улица, удалявшаяся в сторону холмов Сан-Джоакино. Ряд плакучих ив прикрывал несколько зданий, расположенных рядом с церковью. Их ветви преображали поток света в изумрудные волны, а крошечное помещение – в аквариум. Внутри этого аквариума, отвернувшись от женщины, принесшей страшное известие, застыла Мэри Фрэнсис.
– Брайана? – изумленно пробормотала она. – Умерла?
Сначала она не поверила услышанному, затем растерялась, охваченная чувством вины. Девушка и сейчас еще не могла взять это в толк. Она покинула церковь, чтобы прийти в себя и разобраться в хаосе нахлынувших мыслей. Ей хотелось остаться одной. Она прямо сказала об этом Блю, но та все же последовала за ней.
– Мне очень жаль, – твердила Блю, пытаясь объяснить, почему ей пришлось вот так, внезапно, без подготовки, обрушить на Мэри Фрэнсис известие о смерти сестры, но Мэри Фрэнсис уже не слушала ее. Она старалась постичь невозможное. Никто не сообщил родным о смерти Брайаны, и Мэри Фрэнсис теперь могла только предположить, что это вызвано окончательным разрывом ее сестры с семьей много лет назад. В детстве они с Брайаной люто враждовали, были и еще причины, не позволявшие Мэри Фрэнсис оплакивать сестру, как следовало бы, но и отнестись спокойно к свершившемуся она тоже не могла. Брайана была самой дерзкой в монастырской школе; казалось, с ней никогда ничего не случится.
В тот день, когда Мэри Фрэнсис объявила семье, что собирается уйти в монастырь, ее сестра заявила, что хочет стать девушкой по вызову. Это прозвучало как гром среди ясного неба, затмив новость Мэри Фрэнсис.
– Мне нужна твоя помощь, – твердила тем временем Блю, и голос ее звучал все настойчивее. – Ты должна помочь мне найти убийцу.
Но Мэри Фрэнсис была глуха к ее мольбе. Всю жизнь она училась подавлять свои чувства – и все же вечно чувствовала себя уязвленной. Брайана – красивая. Брайана – уверенная в себе. Брайана всегда затмевала всех вокруг себя. Брайана шокировала и возмущала обывательскую мораль, порой даже ужасала. Если Мэри Фрэнсис подавляла свои земные чувства и желания, то Брайана культивировала их.
Брайана была дерзкой, Мэри Фрэнсис – трусихой. Но Брайаны больше нет!
Мэри Фрэнсис вздрогнула от охватившего ее несказанного ужаса. Дело не только в уязвленном самолюбии.
Она глубоко завидовала той популярности, которой пользовалась сестра. Она часто мечтала стать такой же, но иногда желала Брайане смерти. Прости, Господи, но это правда.
– Я не могу помочь тебе, – прошептала она. Блю коснулась ее руки.
– Мэри Фрэнсис, я не верю этому. Мне больше, не к кому пойти. Хотя бы выслушай, как я собираюсь отыскать его…
– Нет, не могу.
Откуда-то издалека доносился навязчивый звон колокола, но Мэри Фрэнсис не могла разобрать откуда. Улица была забита машинами, воздух посинел от выхлопных газов. Стоял невообразимый шум. То и дело «стреляли» выхлопные трубы, моторы машин «чихали», водители нещадно крыли друг друга матом.
Блю схватила ее за руку и повернула к себе.
– Выслушай же меня, черт побери! Ведь твою сестру убили!
Мэри Фрэнсис снова вздрогнула. Пальцы Блю больно впивались ей в руку, а взгляд серо-голубых глаз, который и так никогда не был теплым, сейчас сделался твердым и холодным, заставляя вспомнить блеск алмазов.
– Кальдерон постоянно пользуется услугами агентства, – заговорила Блю, – но не потому, что ищет женского общества. Голову даю на отсечение, он использует ничего не подозревающих девушек для организации контрабанды. Теперь он собирается устроить вечеринку для одного из своих клиентов – Алехандро Кордеса, сына южноамериканского диктатора, я уже упоминала его. Кордес в очередной раз приехал скупать произведения искусства, и я через агентство предложила себя на роль хозяйки этой вечеринки. – Она издала болезненный вздох. Мне идти туда небезопасно… Вот здесь ты и можешь мне помочь. Ты должна занять мое место, стать мной. Сначала будет интервью. Кальдерон обязательно лично проверяет всех новеньких, но я тебя подготовлю.
– Занять твое место? Разве это возможно?
– Никто не знает сопровождающих в лицо. Все указания мы получаем через Интернет. Тебе надо только воспользоваться моим паролем и номером личной карточки, чтобы связаться с ними. Им и в голову не придет, что они имеют дело не со мной, а перед Кальдероном ты можешь изображать кого угодно.
Мэри Фрэнсис освободила руку от цепких пальцев Блю и подошла к двери. Машины все так же заполняли улицу, но теперь она не слышала их шума, Все звуки сделались какими-то приглушенными, будто доносились издалека, подобно колокольному звону. А может, нет ничего страшного в том, что Брайана продолжает определять ее жизнь и после смерти?.. Похоже, ей никогда не удастся избавиться от влияния сестры.
– Ты рискуешь жизнью, чтобы найти убийцу Брайаны, – обратилась она к Блю. – Зачем тебе это?
– Причин множество. Твоя сестра была моей подругой, я в долгу перед ней. А теперь у меня и выбора нет, поскольку они охотятся за мной. Но я хочу опередить их, нанести удар первой.