– Лягушка облизнула губы и сказала: «Они правы, по вкусу мы действительно похожи на курятину!» – Женщина захихикала от удовольствия. – Что с тобой, Алекс? До тебя не дошло, что ли? Лягушачьи ножки? Куриные?
Услышав натянутый мужской смех, Мэри Фрэнсис замерла у самых дверей и осторожно заглянула внутрь. В комнате находилось несколько человек, включая Уэбба Кальдерона, который сидел за рабочим столом и, не обращая внимания на гостей, внимательно рассматривал небольшую глиняную фигурку женщины в ритуальном платье и с музыкальным инструментом в руках.
Мэри Фрэнсис решила, что фигурка представляет большую художественную ценность, и все же не фигурка интересовала девушку, а Уэбб. Игра света и тени на его подвижном лице придавала Уэббу какой-то таинственно-зловещий вид. И только небрежный наряд в стиле банановой республики не давал окончательно поверить, что перед вами средневековый маг. Он был одет в рубашку цвета индиго и легкие брюки, настолько обтягивающие, что Мэри Фрэнсис даже издали различила сквозь ткань мощные мускулы бедер.
– Потанцуем потом? Да, Алехандро?
В комнате были трое мужчин и одна женщина. Она непрерывно потягивала маленькими глотками шампанское из огромного фужера и выглядела порядком опьяневшей, что, однако, не мешало ей прижиматься к мужчине, в котором Мэри Фрэнсис признала почетного гостя Кальдерона Алехандро Кордеса. Женщина держала его под руку, изо всех сил стараясь при влечь к себе внимание.
Кордес, казалось, испытывал неловкость от ее ужимок, но при этом изо всех сил старался сохранить невозмутимый вид. Его черные волнистые волосы, на первый взгляд небрежно взъерошенные, были подстрижены и уложены виртуозом парикмахером, работавшим со звездами. И «заломы» на модно помятых льняных пиджаке и брюках были тщательно заутюжены.
Мэри Фрэнсис узнала его по многочисленным фотографиям в газетах и журналах, которые подробно освещали его кочевую жизнь. Создавалось впечатление, что он проводит больше времени на борту «Конкорда», чем на земле. Пресса обожала его не меньше, чем женщины. Если верить журналистам, он был единственным наследником состояния и титулов своего больного отца, и мысль об этом не давала ему спокойно жить. Что касается обаяния и развращенности Рубена Кордеса, то сын унаследовал их от рождения. Похоже, пристрастие Мэри Фрэнсис к телевизору и «Одиннадцатичасовым подробностям» опять обернулось благом. В свое время она на одном дыхании посмотрела программу «Твердая обложка», где был сюжет об Алехандро Кордесе и его любовницах.
Третий человек, стоявший поодаль от остальных, внимательно наблюдал за происходящим сквозь очки В тонкой металлической оправе. Мэри Фрэнсис дала бы ему лет тридцать. Его-то и следовало опасаться. У него был взгляд ястреба. Ничто не могло укрыться от этого взгляда. К счастью, в это самое мгновение внимание его было поглощено женщиной и Кордесом.
– Я сделала эту прическу сегодня утром, но Алексу она не понравилась. Да, Алекс? – промурлыкала женщина, желая запечатлеть поцелуй у него на щеке, но ему было не до нежностей. Кордес попытался отобрать у нее фужер, но женщина выронила его, облив и себя, и Кордеса; и пол шампанским.
Мэри Фрэнсис подумала, что его грубость ничем не оправдана. Похоже, дама, судя по поведению, никак не тянувшая на сотрудницу агентства «Вишенки», придерживалась такого же мнения. Пол, выложенный керамической плиткой, стал скользким, как каток.
– Черт! – воскликнула женщина, покачнувшись на каблуках такой высоты, что Мэри Фрэнсис И на сухом полу вряд ли устояла бы на них.
Кордес попытался было подхватить женщину, но не удержал. Звук падения приглушил женский визг – она приземлилась в лужу шампанского, увлекая за собой своего кавалера. Зрелище было впечатляющее. Алехандро Кордес в секунду утратил свой лоск.
Забыв об осторожности, Мэри Фрэнсис вытянула шею, чтобы получше разглядеть все, что происходило в комнате. В этот миг Кальдерон встал из-за стола. Короткая вспышка света заставила Мэри Фрэнсис отпрянуть назад. Но то, что произошло затем, привело ее в совершенное изумление. Уэбб Кальдерон не бросился на помощь барахтающимся в шампанском гостям, как можно было ожидать. Он шагнул в сторону, подставляя ногу под невидимый луч лазера. Мэри Фрэнсис ни за что бЫ не заметила этот луч, если бы не быстрое движение ноги Кальдерона.
Никто, кроме Мэри Фрэнсис, ничего не заметил.
Со своего места девушка хорошо видела рабочий стол Кальдсрона. Глиняная фигурка, казалось, двинулась сама по себе. Разум подсказывал Мэри Фрэнснс, что это оптический обман. Она поняла, что панель стола в мгновение ока бесшумно сделала полный оборот, фигур исчезла и затем заняла прежнее место.
Только после этого Кальдерон направился на помощь гостям.
Мэри Фрэнсис отпрянула назад, озадаченная тем; что увидела. Она не могла понять смысла происшедшего, пока не решила, что фигурка, появившаяся вновь На столе, уже не была оригиналом. Скорее всего она являла собой искусную копию, скрытую до поры с обратной стороны панели. Очевидно, у нее на глазах совершили подлог, заменив подлинник подделкой.
Неужели Кальдерон не только убийца, но еще и вор Она по-прежнему жаждала поскорее выбраться отсюда, но что-то удерживало ее теперь. Она решила еще раз заглянуть в комнату и увидела, как кто-то помогает Кордесу подняться на ноги. Имидж почетного гостя, заметно пострадал, но сам он был цел и невредим и утверждал, что чувствует себя прекрасно, отвергая предложение Кальдерона вызвать врача. Женщина тоже поднялась и теперь подавленно молчала, потихоньку приводя себя в порядок.
– У меня при офисе ванная, – предложил Кальдерон.
– Благодарю вас. – Явно смущенная, она взглянула сначала на Кордеса, потом на, Кальдерона, и Мэри Фрэнсис успела заметить в ее глазах не только смущение. Страх. Настоящий животный страх.
Кордес отряхнул пиджак, расправил его, повторил то же самое с брюками, потом ловко, словно расческой, провел пятерней по волосам. Мимолетная обаятельная улыбка довершила восстановление имиджа, и он вторично заверил Кальдерона, что все в порядке.
– Надо тщательнее выбирать помощников, обронил он.
– Да, я сам только что нанял нового, – согласился Кальдерон. – С трудом притираемся друг к другу. – Он указал на диван и кресла, стоящие у дверей в офис. – Присядьте, пока я закончу осматривать, статуэтку. Это недолго.
Кордес вежливо, но твердо отказался. В его голосе прозвучали стальные нотки. Улыбка его тоже стала ледяной, Но он попытался смягчить впечатление, небрежно пожав плечами.
– Да, пока привыкнешь к новому человеку, – проговорил он, вторя словам Кальдерона, – бывает нелегко. Как жаль, что «Вишенки» не предоставляют служащих. Их девушки для сопровождения великолепно вышколены.
Мэри Фрэнсис почувствовала, что разговор принял неожиданный оборот. Она уловила внезапную напряженность между Кордесом и Кальдероном, которая возникла, когда Кальдерон никак не отозвался на слова гостя. Он только извинился и вернулся к письменному столу. Помощник уже занял свое место у дальней стены, сбоку от стола.
Пока Кальдерон осматривал статуэтку, Кордес разглядывал собранные в мастерской произведения искусства – некоторые все еще лежали в ящиках, другие уже успели водрузить на мольберты и подставки.
– Однако не так, как Селеста, – продолжил он очевидно, подразумевая подготовку девушек. – Она была бесподобна.
Мэри Фрэнсис едва расслышала тихое «да» В ответ. Будто произнесенное вслух вымышленное имя ее сестры забрало у него все силы. Девушка как можно плотнее прислонилась к стене, чтобы не упасть, и, затаив дыхание постаралась не пропустить ни слова.
Кордес подошел к столу, в его голосе послышались обвинительные нотки.
– Глупая, бессмысленная смерть, вы согласны? – проговорил он. – Я принял решение провести собственное частное расследование. Виновный заплатит за преступление.
– Обязательно, – согласился Кальдерон, не поднимая головы. – Вопрос только – кто?