У начала предполагаемой объездной дороги экскаваторы разворотили землю, но о восстановлении первозданного вида никто, похоже, и не думал. Теперь насыпи и рытвины зарастали травой и дикими растениями, так что в будущем все это покажется естественным природным ландшафтом. Приблизительно так Вексфорд прокомментировал столь странный пейзаж.
— А через сто лет, дедушка, — сказал Робин, — археологи будут думать, что это погребальные холмы древнего племени.
— Вполне возможно, — согласился Вексфорд, — интересная мысль.
— Курганы, — добавил Робин, довольный тем, что знает такое слово, — вот как их назовут.
— Ты что, рад? — спросил Бен.
— Что не будет объезда? Да, очень. Не люблю, когда валят деревья и ломают кусты. Не нравится мне строительство дорог.
— А мне, наоборот, нравится, — сказал Бен. — И экскаваторы нравятся. Когда я вырасту, то буду водить экскаватор и перекопаю весь мир.
Стоял лучший месяц года — апрель. Превзойти его по буйству зелени и цветов может разве что ранний май, когда Большой Лес устлан ковром колокольчиков; сейчас же все деревья стояли в зеленой и желтой дымке. Расцвели чистотел и аконит, усеяв лес ярко-желтыми искрами. Вексфорд высадил мальчиков у ворот школы, с минуту постоял, провожая их взглядом до входа, и поехал обратно. По дороге он размышлял над предпочтениями внуков и о том, в каком возрасте дети впервые начинают видеть красоту природы. Девочки определенно раньше, думал он, уже годам к семи, а их ровесников мальчишек пейзажи оставляют равнодушными. Лишь с наступлением отрочества они начинают ценить красоту рек, гор, лесов, холмов, облаков, и при этом лучшие стихи о природе создали именно мужчины. Хотя, как сказала бы Сильвия, наверняка были и великие, но безвестные, поэтессы, растратившие свой дар в какой-нибудь глухомани.
Между тем ему предстоял разговор с девочкой, которую могли и не волновать пасторальные прелести, барсуки и бабочки, но она казалась довольно дружелюбной. И он помнил, как робко она улыбалась, вымокшая до нитки, в то время как отчим распекал ее. Не бунтарка и не дикарка.
Лиззи сидела на диване в гостиной 45-й квартиры и, не отрываясь, смотрела мультсериал о динозаврах «Цирк Юрского периода», адресованный детям примерно вдвое младше нее. Или делала вид, что смотрит, подумал Вексфорд, лишь бы не глядеть на него с Линн.
По кивку Вексфорда Линн взяла со стола пульт дистанционного управления.
— Придется выключить, Лиззи. Нам нужно с тобой поговорить.
Когда розовый бронтозавр померк и птеродактиль с ихтиозавренком в пасти пропали во вспышке, Лиззи возмущенно заворчала.
— Вы слова из нее не вытащите, — предупредила Дебби Краун. — Говорить с ней сейчас — все равно что со стенкой.
— Лиззи, сколько тебе лет? — спросил Вексфорд.
— Шестнадцать, — сама Дебби не дала дочери возможности ответить. — В январе исполнилось.
— В таком случае, миссис Краун, будет лучше, если мы побеседуем с Лиззи наедине.
— То есть мне уйти?
— По закону присутствие родителей или других взрослых, которые опекают ребенка, обязательно, лишь если ребенку еще нет шестнадцати.
— Я не ребенок, — подала голос Лиззи, не поворачивая головы.
— С вашего позволения, миссис Краун.
— Ну раз так, то ладно. Только она вам ничего не скажет. — Дебби Краун приложила указательный палец к губам, словно что-то вспомнила. — Но если она все-таки заговорит, вы дадите мне знать? Ну, вдруг она с кем-то. А то ведь так пока неясно. Я имею в виду, вдруг беременна.
Лиззи заворчала так же, как и когда выключили ее мультики.
— Фыркай не фыркай, а у врача провериться надо, — отрезала Дебби Краун и вышла из комнаты, хлопнув дверью. Девочка не шелохнулась.
— Лиззи, тебя не было дома целых три дня, — начал Вексфорд. — Чего прежде с тобой не случалось, верно?
Молчание. Лиззи еще ниже опустила голову, почти полностью спрятав лицо за распущенными прядями. У нее были очень красивые волосы — рыжие, длинные и волнистые. Руки с обгрызенными ногтями лежали на коленях.
— Лиззи, ты ведь не сама ушла? Тебя кто-то увез, верно?
Когда стало ясно, что отвечать она не собирается, Линн сказала:
— Независимо от того, где ты была и что делала, тебя за это не накажут. Ты боишься неприятностей? Не бойся, все будет хорошо.
— Да, Лиззи, не бойся, — повторил Вексфорд. — Мы только хотим знать, где ты пропадала. Если тебе хотелось побыть с любимым человеком, то ты имеешь на это полное право. Никто не стал бы возражать. Но, видишь ли, слишком много людей тебя искали — полиция, родители, друзья. И теперь у нас тоже есть право знать, где ты была.