Чеповецкий Е
Непоседа, Мякиш и Нетак
Ефим Чеповецкий
Непоседа, Мякиш и Нетак
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Ты открыл книгу. ЗДРАВСТВУЙ!
Я давно хотел тебе рассказать о необычных приключениях трех игрушечных мальчиков - НЕПОСЕДЫ, МЯКИША, НЕТАКА - и... правдивую историю Пети по фамилии МАМИН-ПАПИН.
ГЛАВА ПЕРВАЯ, без которой эта история не имела бы начала.
Знаешь ли ты, для чего в школах на дверях каждого класса висят таблички: "1-й "А"", "3-й "Б"" или, скажем, "10-й "В""?
Я думаю, это для того, чтобы ученики первых классов не ходили в десятый, а десятого - в первый. Впрочем, кто со мной не согласен - пусть поднимет руку и скажет, что думает он.
Так вот, в одной школе была комната, на дверях которой не было написано ни "1-й класс", ни "3-й", ни "Учительская", а висела табличка, на которой разноцветные буквы как бы сами говорили: МАСТЕРСКАЯ "УМЕЛЫЕ РУКИ"
Как раз тут вы могли бы встретить ребят и первого и десятого классов, потому что, если верить слухам, которые на переменках ходили и бегали по школе, комната эта считалась самой интересной. Там на столах и полочках стояли самодельные машины, грозно рычали тряпичные львы и прямо в рот просились глиняные фрукты. А на самой верхней полке, в трюме парусного фрегата, жили три мальчика. Они были совсем как живые, и единственное, что отличало их от настоящих, - это то, что они были ненастоящие. Правда, сами они считали себя живыми и настоящими, но об этом никто не знал.
Все три мальчика были игрушечные. Один был сделан из тонких пружинок. Руки из пружинок, ноги из пружинок и даже ежик на голове - из пружинистых волосков. Конечно, этот мальчик никогда не мог находиться в покое. Подумайте сами, ведь он был сплошной пружинкой! Бывало, начнет прыгать через прыгалку, а остановиться не может - пружинки не дают. Ну, а усидеть на месте и подавно не проси.
Пришлось его так и назвать: НЕПОСЕДОЙ.
И была у него своя собственная песенка, которую он пел даже тогда, когда его не просили. Вот она:
Сама, сама под ножки
Бежит, бежит дорожка.
Бегу, лечу - везде хочу поспеть!
Я рад побыть на месте,
Но как могу я, если
Не в силах я на месте усидеть?
И ножки из пружинок,
И ручки из пружинок
На солнышке сверкают, как огни...
Сама, сама под ножки
Бежит, бежит дорожка...
Попробуй Непоседу догони!
Второй мальчик был совсем другой. Он был сделан из пластилина. Круглый, толстый и очень нежный. В морозный день каменел так, что рук не разнять. А в жару становился мягким и липким - ног от пола не отодрать. Да и связываться с ним не смей - увязнешь. И до того ленив, что слова не вытянешь.
Но уж если скажет, то обязательно умное, потому что времени на размышления у него было более чем достаточно. Бывало, придумает что-нибудь интересное, захочет об этом сказать:
- Эй, ребя, а что я зна...
- Что, что? - спросят его.
- Э-э-э... а-а-а... по-осле скажу, - и зевнет напоследок. Сплошной мякиш какой-то. Так и прозвали его: МЯКИШЕМ.
И у него была своя песенка - песенка-зевалка. Но пел он ее редко, в перерывах между сном, когда переворачивался с боку на бок. Послушайте, какая она:
Заболят бока - на спину
Повернусь я не спеша,
Ведь спина из пластилина,
Как подушка, хороша.
Помечтать люблю я очень,
В промежутках - позевать,
И одним я озабочен:
Был бы день короче ночи,
Чтобы мог подольше я дрема-а-ать.
А третий мальчик был не похож ни на первого, ни на второго. И все потому, что был сделан из очень твердого сучковатого дерева, которое не всякая пила возьмет. Весь какой-то неотесанный, угловатый, брови всегда нахмурены, и все делал не так, все - наоборот. Скажут ему: "Сядь!" - он встает. Скажут "Иди!" он стоит. Если хорошо - говорит "плохо", если плохо - говорит "хорошо", и всегда любил приговаривать "не так" да "не так".
Так и прозвали его: НЕТАКОМ. Лучше не придумаешь, сколько ни думай.
Конечно, и у него была своя песенка - песенка-наоборотка, и пел он ее своим деревянным, трескучим голосом всегда невпопад, чаще всего, когда другие спали. Послушайте и ее:
До чего смешной народ
Все везде наоборот:
За столом сидят, едят,
Почему-то ночью спят,
По траве и мостовой
Ходят кверху головой.
Кто ж к порядку призовет?
Все везде наоборот.
Только раки ходят верно
Ходят задом наперед.
Вот!
Хотя мальчики не умели ни читать, ни писать, все же неучами их назвать нельзя было: ведь они имели дело только с образованными людьми - учениками третьего класса!
Правда, считать игрушечные мальчики умели только от двух до пяти, потому что меньше "двойки" и больше "пятерки" в этой школе никому не ставили. Зато они отлично знали, как устроена рогатка, отчего в дневниках вместо "двоек" бывают дырки и почему в арифметические задачки, туда, где стоит решение, попадают самые разлапистые и хвостатые кляксы. Все это они знали потому, что у ребят от них никаких секретов не было. Уж кто-кто, а игрушечные мальчики умели держать язык за зубами.
ГЛАВА ВТОРАЯ. Приключения начинаются.
Как-то утром, когда жаркое июньское солнце заглянуло в комнату и разбудило игрушечных мальчиков, они не узнали школы. Произошло что-то непонятное: из коридоров не доносились крики, в классах не хлопали крышки парт, ни одна дверь не прищемляла девчоночьих кос и ни одна чернильница... Впрочем, это уже неважно. Важно то, что всю школу заполнила тишина, необычная и непонятная.
- Что, что? Что случилось? - в испуге запрыгал Непоседа. - Может, братцы, я оглох? Или мне в уши попала вата?.. Нетак, а ну загляни-ка!.. Да не в нос, а в ухо, сюда...
- Там дырка, - пробурчал Нетак, ковырнув пальцем в ухе приятеля. - А должна быть вата!
- Ты меня слышишь? - закричал Непоседа.
- Нет.
- Почему?
- Не хочу.
- А ну скажи "А"!
- "Б", - сказал Нетак и высунул язык.
- Но я же все слышу, - обрадовался Непоседа и бросился целовать деревянного друга. - Это, наверное, ребята перестали в коридорах бузить.
- Нет, не перестали! - рассердился Нетак, потому что сам был отчаянным шалуном.
Мякиш тоже хотел что-то сказать, но передумал, а поскольку рот уже был открыт - зевнул. Не пропадать же работе!
Все стало ясно, как только открылась дверь и в комнате показались щетка и тряпка, а следом за ними вошла уборщица тетя Глаша. Они всегда ходили вместе, потому что без тети Глаши ни щетка, ни тряпка ничего не хотели делать.
Старая уборщица была женщиной строгой, дисциплину и порядок уважала больше всего. Никто из учеников не помнит, чтобы тетя Глаша скакала по партам или стреляла из рогатки, никто не видел у нее на лбу или под носом чернил. Сама же она сторожу дяде Егору говорила: "Будь я здесь директором школы, все эти мурзилки-мазилки ходили бы у меня как шелковые, как по тетрадочке в косую линеечку!.." Да что говорить, тетя Глаша отлично видела все, кроме паутины на стенах.
Так вот. Поставила она в угол свою старую, облысевшую щетку, распахнула окна, двери и сказала:
- Ну, слава богу, уехали!
- Кто уехал? - спросили мальчики.
- Тетя Глаша посмотрела на полочку, где жили малыши.
- Ах, это вы! - вздохнула она. - Уехали, уехали ребята в лагерь. А вас, бедняжек, оставили. О-хо-хо! - и, взяв в руки Непоседу, щеткой прочистила его пружинки.
Нетака она протирать на стала - взяла его в руки и тут же бросила, потому что в палец засела заноза.
- Ну и шершавый! - покачав головой, сказала она и принялась выбивать пыль из парусов старого фрегата.
- А как же мы? Как же мы? - кричал Непоседа. - Это нечестно: уехать в лагерь и не взять нас с собой! Они не имели права! Ведь мы совсем незаконченные!..
Тетя Глаша не видела, законченные они человечки или незаконченные. Но это была чистая правда.