– Когда я дорабатывала последний год, на меня вышел главный инженер владимирского дома быта, – вспоминает Евсеева. – Коммунальщики прислали этой организации счета, которые ему показались подозрительными. Я их проверила и сама пришла в ужас: грабеж в чистом виде.
Лидия Ивановна хотя и большой специалист в ЖКХ, но всю жизнь имела дело с проектированием. То есть с тем, как все должно быть по законам и нормативам. А тут столкнулась с эксплуатацией – то есть со сферой реального применения этих законов и нормативов. И выяснилось, что эти две сферы живут в параллельных мирах и не имеют ни малейшего желания друг с другом дружить.
Божий одуванчик атакует
Шестиэтажному дому быта Евсеева дала такую экономию, что его директор, хоть и не был связан никакими обязательствами, посчитал своим долгом услуги оптимизатора щедро оплатить. Тогда в голове Лидии Ивановны и созрела идея зарабатывать на оптимизации расходов по ЖКХ. Вести переговоры с потенциальными клиентами оказалось очень легко: «Хотите платить меньше за коммуналку?» – этой фразы хватало для того, чтобы руководители предприятий начинали смотреть на пенсионерку как на девушку с глубоким декольте. Сегодня во Владимире нет такой улицы, на которой не было бы ее клиентов. И куда ни зайдешь, о Евсеевой вспоминают как о первой любви. Вот, например, универмаг «Восток».
– Это удивительная женщина, – говорит директор Михаил Мартынов. – Она дала нам колоссальную экономию. Выяснилось, например, что коммунальщики выставляли нам счета на отопление по нормативам, которые применимы к отдельно стоящим зданиям, а не к помещениям в многоквартирных домах. А там ведь совсем другие теплопотери, поэтому и стоимость отопления высчитывается иначе.
– А с нас, оказывается, брали за принудительную вентиляцию, которой никогда не было, – откликается на другом конце города главный инженер гостиницы «Заря» Иван Шувалов. – После сотрудничества с Лидией Ивановной мы стали платить за коммуналку на треть меньше.
– Если бы не она, даже не знаю, как бы мы пережили девяностые, – подхватывает Михаил Ионов, завхоз клинической больницы ПО «Автоприбор» и «Точмаш». – Она сделала так, что мы теперь финансово не зависим от «недотопов» и «перетопов». По ее совету мы поставили на учреждение отдельный счетчик и теперь платим только за то, что действительно потребляем.
– А чего это у вас в кабинете холодно? Экономите теперь?
– Да нет, просто я люблю, когда прохладно. Когда выше плюс восемнадцати, у меня мозги плохо соображают.
Сарафанное радио работает безотказно. Сначала Лидию Ивановну стали рвать на части предприниматели, а потом выгоду просекли и госучреждения.
– Я несколько лет плотно работала с управлениями образования и здравоохранения, – говорит Евсеева. – Делала по три – пять объектов в месяц. Там вскрывались такие вещи, что вообще караул. Например, школа-интернат № 2 много лет платила, исходя из площади здания 48 тысяч квадратных метров, а оказалось, что реальная площадь у них в три раза меньше. Почти со всех школ коммунальщики за воду брали как с жилого сектора, а это намного дороже.
То, что делает Лидия Ивановна, на юридическом языке называется «снижением договорной нагрузки». Она просто приводит в соответствие с законными нормативами те расчеты, которые коммунальщики берут, мягко говоря, с потолка. И делает это математически и юридически безупречно. Поэтому структуры ЖКХ скрепя сердце вынуждены сдавать один объект за другим – иногда через суд, а иногда и добровольно. От выигранных сумм пенсионерка получает пять процентов, хотя детские сады, например, принципиально обслуживает бесплатно. Работает только по-белому: договор, налоги, все как положено. Однажды клиент решил, что божий одуванчик обойдется без гонорара. И что вы думаете? Одуванчик затаскал его по судам – в итоге пришлось отдать все плюс судебные издержки.
– Вы не представляете, сколько в сфере ЖКХ нюансов, которые даже специалистам не всегда известны, не говоря уже о простых гражданах, – говорит мадам Евсеева. – Вот лишь один из них: у нас до сих пор плату за тепло начисляют, исходя из коэффициента теплопотерь, который был установлен в 1958 году, когда и стены у домов были другие, и двери в квартирах, и стекла в окнах. Тем не менее коммунальщики до сих пор продолжают им пользоваться, потому что им это выгодно. Но самые большие деньги из воздуха они делают на махинациях с понятием «качественная энергия». Ой, лучше вам даже не знать, что это такое, крепче спать будете.
Водка в теплоте
Знаете, чем мы с Лидией Ивановной занимаемся уже четвертый час подряд? Точнее – чем занимается она со мной? Она с глубоким прискорбием смотрит на дебила-гуманитария и в двадцатый раз объясняет, как положено считать количество тепловой энергии и как наперекор законам физики его высчитывают коммунальщики. Все очень просто: количество теплоносителя, помноженное на разницу температур на входе и выходе в систему и еще раз помноженное на десять в минус третьей степени. Это я с десятого раза худо-бедно понял. Но дальше теплотехник Евсеева начинает плясать вокруг этой формулы, извлекает какие-то корни, выводит коэффициенты, мои мозги в очередной раз зависают и требуют перезагрузки. Пока я понимаю лишь одно: брать лишние деньги с нас будут еще очень долго, потому что среднестатистическому интеллекту такие нагрузки не под силу, а умных старушек на всех не хватит.
– Значит, так! – вытирая пот со лба, делает последнюю попытку Лидия Ивановна. – Представь себе, что ты покупаешь в магазине ящик водки. Представил? Молодец. И вот ты приходишь домой, выпиваешь одну – а в ней явно не сорок градусов, а раза в два меньше. Потом выпиваешь другую – а в ней уже градусов шестьдесят, а то и семьдесят. В третьей – вообще вода, а в четвертой – чистый спирт и так далее. Ты приходишь в магазин, предъявляешь претензии, а тебе там говорят: «Ничего не знаем, нам такую продукцию поставляет завод, а мы не имеем никакой возможности проверить ее качество». Ты обращаешься на завод, а тебе отвечают: «У нас так работает оборудование, а денег на модернизацию нет». Ты требуешь вернуть деньги за некачественный продукт, но тебе возражают: «Ну, так ты ведь пьяный?» – «Пьяный». – «Значит, продукт качественный, иди отсюда!»
– И при этом, – заканчивает ни грамма не пьющая Лидия Ивановна, – другого производителя водки в стране нет и не пить невозможно.
Теперь я наконец-то все понял. Сейчас объясню.
Подобно тому как качественная водка должна иметь сорок градусов, «качественная энергия» – это такая энергия, которая нагревает батареи ровно до такой степени, чтобы температура воздуха в помещении была плюс восемнадцать. Если прибавить к этой температуре тепло ваших тел, варочных плит, лампочек и прочих источников тепла – получается нормальная комнатная температура: плюс двадцать – двадцать два. Эти самые плюс восемнадцать должны поддерживаться независимо от температуры за окном. У каждой ТЭЦ есть температурный график, который предписывает, сколько градусов нужно выдавать в батареи при той или иной температуре на улице, чтобы энергия оставалась качественной. Но едва ли в России есть такая теплогенерирующая компания, которая этот график соблюдает. Когда на улице слишком холодно, нашим ТЭЦ не хватает мощностей и они делают так называемую «срезку» – в результате в своих квартирах мы получаем «недотоп». На языке специалистов это называется «некачественной энергией», но деньги с нас берут как за качественную. Если же на улице оттепель, то в наших квартирах мы получаем другой вариант некачественной энергии – «перетоп». Это происходит оттого, что опустить температуру ниже определенного предела теплоэлектроцентраль тоже не может, потому что в силу своего названия это учреждение вырабатывает не только тепло, но и электричество. Эти два процесса взаимосвязаны, и, если сбавить мощности тепловые, будет не хватать киловатт. Поэтому генерирующие компании вынуждены производить лишнее тепло и навязывать его нам. Они, конечно, могли бы вложить деньги в переоборудование производственного цикла, но зачем, если им обеспечено монопольное положение на рынке, а мы в своих квартирах будем задыхаться от жары или же, наоборот, мерзнуть – и все равно продолжим исправно переплачивать за «недотопы» и за «перетопы»: куда ты денешься с подводной лодки?