— Она была бы без сознания, если бы я узнала правду, так что ей повезло, что я ушла оттуда раньше.
Сара кивнула.
— Думаю, теперь она знает, что не стоит шутки шутить с воином-Мохири, особенно со связанным. А ещё я сказала ей, что если ещё раз услышу, что она соблазняет мужчин против их воли, я постараюсь сделать так, что она в жизни не сможет использовать магию.
— А ты такое можешь?
— Да. Эльдеорин пообещал меня научить этому после рождения ребёнка. Он сказал, что поначалу у неё будут проблемы с контролированием своих сил, поэтому мне придётся наложить на неё путы, чтобы не дать ей никому навредить. Это работает с каждым, кто обладает магией.
— Как жаль, что мы не можешь использовать нечто подобное на Алароне, — сказала я, подумав о том, как можно было бы сковать его путами и не дать использовать магию, это бы устранило угрозу. — Даже при совместной работе Ориас, Циро и Бастиан не смогли ограничить его.
Сара постучала пальцами по подлокотнику.
— Магия ведьмаков усиливается их демонами, так что вполне логично, что у них возникли проблемы с противостоянием архидемону.
— А что насчёт Эльдеорина? Может ли магия фейри нейтрализовать магию демона?
— Но не архидемона, — она печально улыбнулась. — Я уже спрашивала его об этом, и так уж вышло, что это немного больная тема для него.
— Ох, — уныло произнесла я.
— Но он сказал, что попытается создать для нас оружие против Аларона.
В моей душе снова вспыхнула искра надежды.
— Фейское оружие? Как оно может работать против архидемона, если силы фейри не влияют на него?
— Без понятия. Я даже не знаю, возможно ли это, — лицо Сары омрачилось, и она положила руку на живот. — Николас боится за меня и ребёнка. Хочет, чтобы я пообещала ему, что уйду в мир фейри, если события примут худший сценарий, — в её глазах заблестели слёзы. — Как я вообще смогу оставить его здесь и противостоять этому в одиночку.
— Тебе не придётся, — рьяно пообещала я.
После всего через что они с Николасом прошли, я не позволю какому-то демону разрушить их счастье.
— Теперь мы знаем с кем имеем дело, и если бы он мог обрушить барьер, он бы уже это сделал. Мы отыщем его и отправим обратно в ад раньше, чем он успеет чухнуться.
Она слезливо улыбнулась.
— Как же мне хочется обнять тебя прямо сейчас.
— И это говорит девушка, которая несколько лет назад ненавидела выражать чувства, — подшутила я. — Когда всё это закончится, можешь до умопомрачения меня обнимать.
— Ловлю тебя на слове, — она рассмеялась.
— Давай поговорим о чём-то менее депрессивном, — сказала я, обрадовавшись, что беспокойство исчезло из её взгляда.
Её улыбка стала нечестивой.
— Почему бы тебе не рассказать с чего вдруг Хамид пригвоздил тебя к кровати, когда я случайно вошла? — она состроила гримасу. — Кстати, прости.
Я отмахнулась.
— Это был его способ заставить меня слушать его, пока он объяснял, что произошло у Серафимы дома.
— Ну, ты вмазала ему по лицу и затем пригрозила кастрировать, — она весело напомнила мне. — Неудивительно, что он захотел обуздать тебя.
Я широко улыбнулась.
— Я молодец, не так ли?
— Ну, а теперь между вами всё наладилось?
— Насколько это может быть возможным, полагаю, — уклончиво ответила я, вспомнив о разговоре с Хамидом. — Больше я не хочу отрезать ему части тела.
— Уверена, он испытал огромное облегчение, узнав это, — сказал Николас, который каким-то образом вошёл незаметно для нас. Он схватил бутылку воды из холодильника и повернулся ко мне. — Ты выглядишь куда лучше, чем Хамид этим утром.
— Знаю, знаю. Он уже прочитал мне нотацию.
— Хорошо, — Николас поднял два пальца, слегка разведя их, изображая кавычки. — Ты была слишком близка к тому, чтобы получить свою собственную охрану.
Я застонала.
— Не напоминай.
Николас вдруг стал серьёзным.
— Прошлой ночью ты заставила беспокоиться очень многих. Сара не ложилась спать, пока не услышала, что ты появилась в конспиративном доме.
Я виновато посмотрела на Сару. В эти дни она едва могла бодрствовать после десяти вечера. Похоже, она чересчур переживала, раз просидела допоздна.
— Мне очень жаль, — сказала я, мой голос был пронизан чувством вины.
— Я знаю как сложно для тебя это, я и сама сбегала, — она улыбнулась Николасу, а потом снова посмотрела на меня. — Но у меня была ты, Роланд и Питер. Вы меня прикрывали. Мне до ужаса было страшно понимать, что ты одна в городе, и расстроена, особенно когда ты не отвечала на звонки и сообщения.