Он замер. Ни один связанный мужчина не сможет вынести вид своей эмоционально измученной пары, особенно если он стал тому причиной. Это был нечестный удар, но если уж на то пошло, я только что выдернула нож из его спины.
— Я вернусь в командный центр, — наконец сказал он. — Но ты едешь со мной.
Я улыбнулась.
— Кто-то же должен держать тебя в узде.
Мы с Хавьером помогли ему подняться на ноги, невзирая на его протесты, что он может сам встать. Я поймала взгляд Криса, и он подошёл к нам.
Крис улыбнулся Хамиду.
— Ранен архидемоном. Как всегда превосходишь сам себя.
Хамид состроил гримасу.
— В следующий раз можешь взять на себя это удовольствие.
— Нет, он не может, — выкрикнула Бет, занимающаяся пожилым врил-демоном с порезом на щеке неподалёку от нас.
— Мы уезжаем в командный центр, — сказала я Крису.
Он перевёл взгляд с меня на Хамида.
— Наверное, это хорошая мысль. Я позабочусь обо всём и потом уведомлю тебя.
Я бросила на Криса благодарный взгляд, а потом мы с Хамидом и Хавьером покинули здание через двери грузового отсека, которые кто-то предусмотрительно открыл. Хамид отказался от помощи Хавьера, но позволил мне взять его за руку, пока мы шли к фургону, припаркованному позади здания. Это был фургон лишь с двумя пассажирскими сидениями. Я забралась в заднюю часть, и едва не содрогнулась от вида носилок. Я не помнила ничего из того, что случилось после нападения гулаков, но была более чем уверена, что меня везли в этом самом фургоне.
В командном центре Хавьер припарковался у погрузочной площадки, и мы прямиком направились в медицинское отделение, где уже нас ждала взволнованная Сара.
— Мы в порядке, — уверила я её, ведя Хамида к той же койке, на которой я провалялась несколько дней. — Сегодня Хамид решил поиграть в пациента.
Сара заломила руки.
— Когда Бет позвонила, я так перепугалась, что кто-то из вас пострадал. Поверить не могу, что Аларон явился во вракк средь бела дня, особенно теперь, когда он знает, что мы охотимся на него.
— Он понятия не имел, что демоническое сообщество дружит с нами, — сказал Хамид. — Думаю, он меньше всего ожидал увидеть нас там сегодня.
— Но почему вракк? — спросила Сара. — Чего он мог добиться, изведя детей?
Хамид лёг на койку.
— Не знаю, но уверен, что у Ориаса с Циро есть на этот счёт пару мыслей.
Хавьер переоделся в белый халат и подкатил столик со сканером к койке. Наш мобильный сканер не был таким всеобъемлющим как МРТ или КТ, но он давал лекарям достаточный обзор, чтобы понять, что происходило в организме. Мы не могли заболеть раком или другими человеческими болезнями, поэтому нам не требовалось столь серьёзное диагностическое оборудование, какое применялось в больницах.
Сара извинилась и удалилась, когда Хамид начал расстёгивать рубашку. Хавьер включил сканер и, уверенной рукой поднёс датчик к груди Хамида, начал медленно проводить им вверх-вниз по торсу, при этом внимательно смотря в монитор. Когда он подошёл к сердцу, он остановился и целую минуту изучал изображение, а потом продолжил сканирование.
— Есть небольшое повреждение сердца, но исцеление идёт прекрасно, — сказал Хавьер, как только закончил. — К счастью, у тебя очень сильный Мори. Более молодой мог быть и не в силах спасти тебя.
Хамид встретился со мной взглядом. Я стояла у изножья койки. И мы оба знали, что подумали об одном и том же. Если бы он не среагировал так быстро, не закрыл меня своим телом, вероятней всего, сейчас я была бы мертва.
Хавьер продолжил, явно не заметив наш безмолвный диалог.
— Я предписываю тебе отдых от работы на следующие двадцать четыре часа. А в остальном ты свободен.
Хамид сел.
— Спасибо, Хавьер.
— Всегда пожалуйста, — с улыбкой ответил лекарь.
Хамид встал и подошёл ко мне. Не произнеся ни слова, он взял меня за руку и вывел из медицинского отделения.
— Куда мы идём? — спросила я, когда мы вошли в безлюдную гостиную зону.
— В мою комнату.
Нервный трепет пронёсся по мне от мысли, что я окажусь с ним наедине в его комнате... где есть кровать. Но прежде чем я успела осмыслить это куда более серьёзно, мы уже были у его двери.
Мы вошли в комнату, и он закрыл за нами дверь с резонирующим щелчком. Комната была точно такой же, как моя, за исключением личных вещей на комоде.
— Устраивайся, — сказал он, беря сменную одежду из шкафа. — Я приму душ, а потом нам с тобой надо кое-что обсудить.
— Что именно? — спросила я, хотя уже прекрасно знала ответ.
И тут до меня дошло, что впервые меня не ужаснула мысль, что мы будем обсуждать мои чувства к нему.