Ориас прочистил горло.
— Ни один ведьмак не пойдёт на такое. Это суицид.
— Наши заклинания могут контролировать высшего демона, но сдержать архидемона будет сродни попытке остановить вулкан от извержения, — сказал Бастиан. — Это просто невозможно.
Я перевела взгляд с Бастиана на Ориаса.
— То есть ты говоришь, ведьмак не станет пытаться вызывать такого демона, но не отрицаешь, что они на это не способны.
Ориас поджал губы.
— Требуется очень сложное и могущественное заклинание, чтобы вызвать высшего демона и провести его через портал. Использование точно такого же заклинания для призыва архидемона будет равносильно человеку, сидящему в резиновой шлюпке, пытающемуся поймать белую акулу на удочку. Если он как-то и умудрится поймать акулу на крючок, он физически не сможет подцепить её.
— А что если акула решит, что хочет попасть в лодку? — спросила я.
Он изогнул бровь.
— Ты когда-нибудь смотрела "Челюсти"?
— Намёк понятен.
Разговор перешёл на человека в Чикаго, с которым они хотели бы поговорить. Ориас упомянул местную ведьму по имени Серафима, которая тесно связана с потусторонним миром Чикаго. Они пытались назначить с ней встречу, но она с недоверием относилась к другим магам и ненавидела ведьмаков.
Было решено, что Хамид поговорит с ней, если они всё-таки уговорят её встретиться. Я бы не стала отправлять его на разговор с кем-то, кто был своенравен среди других людей, но что я знала? В конце концов, он не просто так был главным следователем.
Я пробыла в конференц-зале до тех пор, пока их разговор не вернулся на главную тему — заклинание. Обсуждать мне было нечего, поэтому я извинилась и покинула совещание до того, как они решат, что хотят провести ещё какие-нибудь тесты.
Я чувствовала взгляд Хамида на мне, когда уходила, но не стала оглядываться. Кроме как, узнав о моём самочувствии, он больше не разговаривал со мной во время встречи. Его невнимание и отсутствие взаимодействия дали явно понять, что он отстранился от меня. Вероятно, так было к лучшему, но я не могла скинуть с себя чувство меланхолии. Я буду очень скучать по нашим тренировкам.
Я уже подошла было к комнате управления, как из неё вышла Бет.
— Что за кислое лицо?
— Встреча с группой Совета, — сказала я, понадеявшись, что она не станет углубляться в эту тему. — А ты куда собралась?
Прежде чем ответить, она немного растерялась.
— Мы с Крисом собираемся во вракк, провести там урок самообороны.
— Он едет с тобой?
Она скривила лицо.
— После того, что там произошло, он не хочет, чтобы я ездила туда одна.
— Сомневаюсь, что кто-то из тех гулаков вернётся, — пошутила я.
— Ага, но нападение на тебя перепугало его сильно, хотя он и не хочет этого признавать. Он непрестанно твердит, что это могла быть я. Я не хочу прекращать уроки, но и не хочу, чтобы он переживал за меня. Так что вот так, он едет со мной, — она прикусила нижнюю губу. — Парни спрашивали, когда ты вернёшься. Я могу сказать им, что ты...
— Скажи им, что мы скоро встретимся, и я очень надеюсь, что они тренируются с посохами, которые я им раздала.
Её улыбка вернулась.
— Я дам им знать. Крис ждёт меня.
— Хорошего дня.
Я смотрела, как она уходит, и зависть буквально съедала меня. Я хотела сегодня поехать во вракк, не просто провести урок, а постоять на том месте, где произошло нападение и показать миру, что я вернулась, и не собираюсь так просто уходить.
* * *
— Но я уже как три дня покинула палату, и я чувствую себя хорошо, — я стояла в дверном проёме, ведущем в кабинет Николаса, и умоляюще глядела на него. — Да ладно тебе, Николас. Я с ума схожу, мне надо выехать на патрулирование.
Он сидел на краю стола, скрестив руки, с непоколебимым видом.
— Прости, но Хавьер сказал, что тебе потребуется минимум пять дней, прежде чем ты сможешь вернуться к работе. Я не хочу рисковать твоей безопасностью, позволив вернуться столь рано.
— А что насчёт моего психического здоровья? У меня крыша поедет, если я хоть ещё немного посижу взаперти.
И я не преувеличивала. Мне не только не нравилось лодырничать, так ещё и этот вынужденный "отдых" внёс сумятицу в мой сон. Я не могла ни тренироваться, ни заниматься чем-либо довольно активным, чтобы сжечь всю мятежную энергию, нараставшую во мне, и поэтому часами не могла уснуть. Каждое утро я вылезала из постели, чувствуя себе не отдохнувшей и в ещё более худшем настроении, чем была за день до этого.
Он сочувственно улыбнулся.
— Я понимаю, что тебе трудно, но потерпи ещё два дня.