Хамид остановился, осознав, что я не иду следом за ним. Он оглянулся на меня.
— Если это тебя так сильно волнует, я буду спать у двери.
— Ты не можешь спать в коридоре.
Ему надо было отдохнуть, да и я уснуть не смогу, зная, что он находится за дверью, да ещё и спит на полу.
Я вздохнула.
— Мы можем переночевать вместе... но только сегодня.
Он подождал, пока я догоню его, и мы прошли мимо ещё двух дверей, прежде чем оказались у нашего номера. Он открыл дверь, и я вошла первой. Я резко остановилась от вида кровати размером кинг-сайз в центре номера.
Я резко развернулась к нему.
— А с двумя кроватями нельзя было взять?
— В отеле не осталось двухместных номеров на этом этаже, а я хотел, чтобы все мы держались вместе, — сказал он, бросив свою спортивную сумку на кровать.
Тихое позвякивание металла подсказало мне, что сумка, вероятней всего, была доверху набита оружием.
Будь на его месте другой мужчина, я, наверное, не поверила бы ему. Но Хамид был выше такого обмана. Если он намеренно взял номер с одной кроватью, он бы сказал мне об этом.
— Я в душ, — сказала я гневно, и направилась в ванную комнату, прихватив с собой сумку.
Я принимала душ очень долго, поскольку не торопилась вернуться в комнату. Когда я наконец-то открыла дверь ванной комнаты, я обнаружила, что Хамид ест большой бургер, разместившись в гостиной зоне. Мой желудок тут же заурчал от запаха еды, и я набросилась на ожидавший меня бургер.
— Спасибо, — пробормотала я. — Я была голодна.
— Извини, что не остановились поужинать. Я обычно нерегулярно питаюсь, когда нахожусь на работе.
Я слизнула кетчуп с губ.
— Всё хорошо.
После этого мы особо не разговаривали. Мы закончили свой поздний ужин, и Хамид отправился в душ. Я оценила вопрос сна, и заполучила бабочек в животе, когда подумала о том, что мы окажемся с ним в одной кровати. Моё нутро подсказывало мне, что идея была очень плохая, но я не могла попросить его в очередной раз спать на полу. Я знала, что он не даст мне самой улечься на полу, а диван был слишком маленьким для кого-либо из нас.
Я откинула покрывало с одной стороны кровати и легла как можно ближе к краю. Для него я оставила один светильник включенным, и посчитала, что он поймет, где ему спать. Закрыв глаза, я попыталась заставить себя уснуть до того, как он выйдет из ванной комнаты.
Я должна была знать, что всё окажется не так просто. Даже после такого долгого дня, полного переездов и волнений, моё тело отказывалось отключаться.
Когда открылась дверь ванной комнаты, я плотно закрыла глаза и легла набок на своём краю кровати. Я слушала, как Хамид вошёл в комнату и поставил сумку на пол. Повисла пауза, а потом погас свет.
Секундой позже кровать прогнулась. Он лёг. Мне пришлось заставить себя замедлить дыхание и не думать о том, что он лежит всего в нескольких сантиметрах от меня... и как просто было бы перекатиться на другой бок и прикоснуться к нему.
Мне казалось я отлично справилась с имитацией сна, пока он не заговорил:
— Мы можем спуститься в спортзал отеля, если тебе надо.
Я улыбнулась.
— Я в порядке. Спасибо. Просто день был сумасшедший.
— Хочешь об этом поговорить?
— Думаю, вы уже всё прекрасно мне объяснили. Если Аларон получит своё тело, наступит конец привычной для нас жизни.
— Мы найдём его до того, как это произойдёт, — уверенно заявил он.
— Как ты можешь быть таким уверенным?
— Если бы он смог это сделать, он бы уже сделал, — Хамид прозвучал более расслабленным, чем я себя чувствовала. — Возможно, он не настолько силён в человеческом теле, чтобы протянуть своё собственное тело через барьер. Какова бы ни была причина, у нас пока ещё есть время.
Я перекатилась на другой бок и легла лицом к нему. Я видела очертания его тела. Он лежал, закинув руки за голову.
— Как у тебя это получается? Как ты можешь быть сосредоточен на работе, зная, что будет, если мы проиграем?
Некоторое время он молчал.
— Это приходит с опытом. Когда ты будешь заниматься этим так долго, как этим занимаюсь я, ты потеряешь страх, присущий молодым воинам.
— Я не боюсь умереть. Я боюсь за Сару и её малышку, которая может никогда не родиться, если всё полетит к чертям, и за людей, которых люблю.
Он повернул голову.
— Ты берёшь этот страх и направляешь его в свою работу. Кому есть что терять, тот будет сражаться сильнее всех.
Я ещё долго думала об его словах после того, как его дыхание замедлилось. Я завидовала ему. Он спал так умиротворённо, а мой мозг неугомонно проигрывал все "а что если". У меня появилось безумное желание пододвинуться на кровати и погрузиться в комфорт от близости к нему, но я отказывалась идти у себя на поводу. Между нами и так уже всё было достаточно сложно.