Лицо Хамида исказилось злостью, но моё бесчинство затмило его эмоции, когда я бросила взгляд на расстёгнутые пуговицы его джинсов. Я сжала руку в кулак и врезала ему со всей дури в челюсть, боль от силы удара пронзила запястье. Но я поприветствовала её. Лучше уж испытывать такую боль, чем боль другого рода.
— Ты сукин сын, — выплюнула я.
А он просто таращился на меня, словно ничего плохого и не делал.
Николас обхватил меня рукой за талию и потянул назад.
— Успокойся, Джордан. Это не то, что ты думаешь.
Я хрипло рассмеялась. Я не была невинной, и я совершенно точно знала, что это было. Я бросила на Хамида взгляд чистой ненависти.
— Ещё раз подойдёшь ко мне, и я кастрирую тебя.
Я стала вырываться из хватки Николаса, и он отпустил меня. Я проигнорировала возглас Сары подождать её. Я уже отъезжала от дома, когда она выбежала на крыльцо, но я не остановилась. Мне надо было свалить отсюда до того, как я окончательно сорвусь.
"Солми", — взвыл мой Мори.
— Он не твоя грёбаная пара, и никогда ею не будет, — вымучила я из себя.
Когда я была в нескольких кварталах от дома, у меня зазвонил телефон. Я запустила руку в карман и выключила его, даже не проверив, кто звонил. Я ни с кем не хотела разговаривать, даже с Сарой или Бет.
Несколько часов я ездила по городу, не имея никакого представления о пункте назначения. Неважно, как долго я ездила, я не могла выкинуть из головы образ Хамида и той женщины, как и звуки их стонов.
Заметив неоновую вывеску забегаловки, я припарковалась, решив найти кого-то, кто поможет мне забыться на несколько часов. Если он это смог, то почему не могу и я?
Я заглушила мотоцикл, но это было максимум, на что я оказалась способна. Лишь от мысли, что я прикоснусь к другому мужчине, у меня скрутило живот. Я раздражённо выругалась и уехала.
Настала ночь, но я не могла вынести и мысли, что вернусь назад в командный центр. Я занялась патрулированием, переполненная желанием найти кого-то, на ком я смогу выместить всю свою агрессию. Мне было плевать, что я не должна была патрулировать в одиночку. Хамид, Совет и все их другие правила могут катиться к чертям собачьим.
К моему счастью, жители тёмного мира были активны сегодня ночью. Когда я натолкнулась на двух гулаков, тянущих девушку-подростка в аллею, где был припаркован фургон, я злобно возликовала. Я всегда ненавидела чешуйчатых демонов, но сейчас моя ненависть к ним возросла десятикратно.
Я не обронила ни слова, вытащила меч и ринулась за ними. Они не подозревали о моём наступлении, поэтому я смогла зарубить одного ещё до того, как они поняли, что происходит.
Второй успел выхватить короткий меч и отразить мой удар. Я хладнокровно рассмеялась, а потом лишила его меча и следом головы.
Я огляделась в поисках девушки, но она успела сбежать во время схватки. После этого я проверила фургон, желая убедиться, что он пуст. Я бросила мёртвых гулаков внутрь, а затем отправилась по своим делам.
Часом позже я проезжала мимо порта и услышала крик мужчины. К тому времени, когда я отыскала источник крика, мужчина был мёртв, но вампирша всё ещё была там — не успев закончить свою трапезу, она попивала свежую кровь.
Она была на несколько лет моложе меня и оказалась более трудным соперником, нежели гулаки, но именно в хорошей схватке я и нуждалась. Я вышла из неё с несколькими глубокими царапинами от когтей и ещё одним убитым вампиром на своём счету. Я оставила тела за мусорным баком и сделала мысленную пометку послать кого-нибудь позже на зачистку.
Я уже отъезжала от порта, когда почувствовала едва уловимый трепет узнавания, который дал мне ясно понять, что Хамид где-то поблизости. Гнев, над которым я так усердно работала, вновь вспыхнул ярким пламенем. Он явно тут оказался неслучайно. Если он думал, что я позволю ему отследить себя и отвезти меня домой, его ждал большой сюрприз.
Как только я перестала чувствовать его, я съехала с дороги и сняла датчики слежения с мотоцикла и куртки. Я бросила их в мусорный контейнер и снова отправилась в путь.
Некая часть меня хотела свернуть на первом же перекрёстке и просто ехать куда глаза глядят, пока я не буду вынуждена остановиться. Но возложенные на меня обязанности удерживали от инстинктивного поведения. Я не могла вынести мысли, что увижу Хамида, но и уехать я не могла, не подвергнув опасности целостность заклинания. Слишком много жизней стояло на кону, если барьер снова откроется, и я не смогла бы жить с пониманием, что ответственна за это.