— Нет. Что происходит?
Он провел рукой по волосам.
— Она часто так делает.
— Делает что? Убегает?
Он вздохнул и кивнул.
— Когда она злится на меня или, когда что-то задевает ее чувства, она убегает и прячется. Но это всегда происходит дома. Она никогда раньше не делала этого на публике.
— Почему? Это потому, что мы сидели вместе?
— Скорее всего. — Беспокойство на его лице разбивало мне сердце. — Черт.
— Мы найдем ее. Где она обычно прячется дома?
— Я не знаю. Я никогда не находил ее. Она прячется и выходит, когда будет готова. Однажды она пряталась шесть часов.
— О, черт, — пробормотала я и оглядела вестибюль. Нам не нужно было, чтобы Вайолет пряталась здесь шесть часов.
Если она улизнула от нас, она, вероятно, поднялась наверх. Она может быть сумасшедшей, но, скорее всего, будет держаться поближе к вечеринке, где знакомые лица смешиваются с незнакомцами.
— Мы найдем ее. — Если нам придется прервать вечеринку и заручиться помощью гостей, то так тому и быть. — Нам лучше разделиться.
Мэддокс кивнул.
— Ты поднимись наверх и начни поиски там. Я поговорю с менеджерами ресторанов и посмотрю, пустят ли они меня на кухню. Я не буду шокирован, если она пробралась туда с обслуживающим персоналом.
— Хорошая идея. — Я развернулась и поспешила вверх по лестнице в сторону вечеринки.
В бальном зале было так много людей, что было почти невозможно разглядеть, там ли она, но я обошла вокруг внешнего края помещения, заглядывая между ножек и под столы. Когда я не увидела ни ее, ни красного платья, я подошла к десертному столу и положила на тарелку самый большой кусок шоколадного торта, который смогла найти.
До сих пор я спокойно подкупала Вайолет сладким. Теперь не было смысла менять тактику.
Мой желудок скрутило, когда я вышла из бального зала, бросив взгляд вниз по лестнице. Мэддокс стоял у последней ступеньки, разговаривая с женщиной в брючном костюме. На его лице было написано столько страха и тревоги, что было больно смотреть на него, когда он говорил.
— Вайолет, где ты? — Я направилась в коридор напротив бального зала. К счастью, «Бакстер» не был огромным отелем. На верхние этажи можно было попасть только с помощью карточки-ключа от лифта, что означало, что она не могла уйти слишком далеко.
Если только она не пробралась туда с кем-то, у кого была карточка.
— Она бы этого не сделала. — Не так ли?
У нас с Вайолет все было так хорошо. Потом я облажалась, флиртуя с Мэддоксом. А я ведь знала, черт возьми.
Знала.
Скольких женщин Кэти уволила за эти годы именно за это? Трех или четырех? Существовала профессиональная грань, которую я никогда не должна была переступать, кем бы ни был этот мужчина.
Первая дверь по коридору вела в гостиную. Когда мы с Вайолет осматривали ее ранее, она заглянула внутрь. Возможно, она забралась под один из диванов. Я толкнула дверь, заглядывая внутрь, но вместо Вайолет увидела Стеллу.
И ее обнаженную грудь.
— О боже мой. — Я отвела глаза. — Прости.
Стелла ахнула и оттолкнула широкоплечего мужчину, чей рот был прижат к ее соску. Затем она попыталась поправить платье, когда мужчина оглянулся через плечо.
— Натали?
— Хит?
Я переводила взгляд с нее на него, у меня отвисла челюсть.
— Меня здесь не было. Я ничего не видела. Вы двое, эм… веселитесь.
Мое лицо пылало, когда я закрывала дверь. Хорошо, что к ним зашла я, а не Вайолет.
Я перешла в соседнюю комнату — мужской туалет. Я приоткрыла дверь и осторожно заглянула внутрь. Писсуары были пусты, но я проверила и туалетные кабинки.
Дверь туалета распахнулась, когда я проверяла последнюю кабинку, и я резко обернулась, чуть не уронив торт, который держала в руке.
— Э-э… — Вошедший мужчина уже расстегнул молнию. Все его тело застыло, когда он заметил меня.
— Простите. — Я избегала любого зрительного контакта, проходя мимо него, устремив взгляд в пол, а не на орган, выглядывающий из пары зеленых шелковых боксеров. — Ошиблась туалетом.
Моей следующей остановкой был женский туалет. У раковины не было дам, и первые три кабинки были пусты, но дверь последней была закрыта.
Я присела на корточки, ища пару туфель. С унитаза не свисали ноги, поэтому я подвинулась, заглядывая в маленькую щель у дверного замка.
И так оно и было.
Красный.
Слава Богу.
Я вздохнула и подошла к стойке, запрыгнув на ее край. Если потребуется больше двух минут, чтобы вывести Вайолет, я вытащу ее отсюда, если это будет необходимо. Где-то в отеле беспокоиться Мэддокс. Но я бы предпочла избежать сцены и возможности полностью оттолкнуть эту маленькую девочку.
Поэтому я взяла вилку, которую положила на тарелку с тортом, и нырнула в нее, отказываясь думать о том, что ем в общественном туалете. По крайней мере, здесь было чисто.
— Мммм, — простонала я и принялась жевать. — Это лучший торт, который я когда-либо пробовала в своей жизни. Он новый. Его только что поставили на десертный стол. Хочешь выйти и попробовать?
Тишина.
— Как хочешь. Мне больше достанется. Он такой вкусный, что сомневаюсь, что там что-нибудь останется, когда мы вернемся на вечеринку. На нем глазурь из сливочной помадки.
Тишина.
Ничего себе, эта девочка была упрямой.
Я положила в рот еще один огромный кусок и издала еще один стон.
— Так… так… вкусно.
Я услышала шорох юбки и стук туфель по плиткам пола, прежде чем дверь со скрипом открылась.
— Ты отвратительна. — Она хмыкнула и скрестила руки на груди.
— Отвратительна? Почему я отвратительна?
Во время побега ее диадема съехала набок. Она никогда не выглядела более очаровательной. И грустной. Мое сердце болело от того, что она была такой грустной.
— Ты такая же, как все остальные няни. Все, чего ты хочешь, это поцеловать моего папу. Это отвратительно.
Значит, она убежала, потому что я разговаривала с Мэддоксом. И потому что я правда хотела, чтобы он поцеловал меня. Дерьмо.
Я отставила тарелку в сторону и спрыгнула со стойки.
— Много ли нянь были влюблены в твоего папу?
— Все, — пробормотала она.
— Хочешь узнать секрет?
Она не ответила, но в выражении ее лица промелькнул интерес.
Я помахала ей рукой, а затем отдала торт в знак примирения.
Она взяла его и направилась к стойке, пытаясь залезть между раковинами, чтобы сесть, как я. Но из-за своего роста и платья она не могла приподняться.
— Позволь мне помочь. — Я подняла ее, и когда усадила с тортом на коленях и кусочком во рту, я вернулась на свое место, сцепив лодыжки вместе и покачивая ступнями.
Комната была спроектирована таким образом, что, когда дверь открывалась, любой, проходящий по коридору, не мог заглянуть внутрь и увидеть ничего, кроме выложенной плиткой перегородки. Это было не самое элегантное место для разговоров, но, мы были тут вдвоем, так что это было, по крайней мере, уединенно и тихо, в отличие от бального зала.
— Так что за секрет? — спросила она, ее щеки надулись, а на губе осталась шоколадная крошка.
— Я была по уши влюблена в твоего отца, когда он был еще ребенком. Все девочки были влюблены.
— Ты знала папу в детстве?
— В старшей школе. Когда мы были подростками. Я ходила в школу с ним и твоими дядями. Ты знала об этом?
Она покачала головой.
— Твой папа был хорошим мальчиком. А теперь он хороший мужчина. Девочки обычно влюбляются в хороших мальчиков.
— Мальчики странные.
— Да, они могут быть странными. — Я рассмеялась. — Но когда-нибудь ты встретишь хорошего парня и, возможно, влюбишься в него.
Ее лицо исказилось, и она посмотрела на меня так, словно я сошла с ума.
— Я правда влюблена в твоего папу, Вайолет. Это не обязательно должно быть плохо. И это не обязательно должно что-то значить. Я все еще твоя няня и твой друг.