— Моя машина, — ответила Натали.
— Твою машину зовут Магдалена? Папа, почему у нашей машины нет имени?
— Ну, эта машина взята на прокат. Я не знаю, можно ли давать имена машинам на прокат.
— Можно, — сказала Натали.
— Хорошо, тогда нам просто нужно придумать что-нибудь. Ты можешь выбрать.
— Джеймс, — кивнув, заявила Вайолет.
— Мне нравится. — Натали потянулась назад, чтобы стукнуться кулаками. — Как насчет второго имени?
Прежде чем Вайолет успела ответить, я поднял руку.
— Как насчет того, чтобы ты познакомила нас с Магдаленой, я оплачу любой ремонт, который ей понадобится, а потом вы двое сможете обсудить второе имя для Джеймса за ужином?
Натали вздохнула.
— Ты не можешь заплатить за то, чтобы Магдалену вылечили.
— Именно это я и собираюсь сделать, детка. — В конце концов, она привыкнет к щедрым подаркам, потому что их будет много в ее будущем. — Давай.
Она открыла дверь и отошла, чтобы помочь вылезти Вайолет, а потом мы встретились с владельцем магазина. И познакомились с Магдаленой.
Автобус кричал «Натали». В тот момент, когда я заметил это, я понял, что сделаю все необходимое, чтобы она могла водить этот автобус столько, сколько захочет.
Я поблагодарил механика, который заверил меня, что скоро установит новые детали, и через пару недель Магдалена будет как новенькая.
Все уладив, я погрузил Вайолет и Натали в Джеймса и отвез нас на ужин. Мы поговорили обо всем за большой пиццей «Суприм». О любимых блюдах Натали. О любимых фильмах Вайолет. О моем любимом времени суток.
Это.
Наше первое свидание.
Лучшее первое свидание в моей жизни.
Если повезет, последнее первое свидание.
— Спасибо, что пришли, — сказала официантка, доставляя наш чек в кабинку.
Позади нее прошла другая официантка, неся поднос, полный мороженого.
Натали и Вайолет обменялись взглядами.
Родственные сладкоежки.
Я поднял руку, прежде чем официантка успела положить счет, затем указал на десерт.
— Нам еще вот этого.
Натали прочистила горло.
— Две порции.
Эпилог
Натали
Год спустя…
— Потанцуй со мной. — Мэддокс взял меня за руку, спасая от группы дам, которые окружили меня и втянули в разговор о родах в воде.
— Да, пожалуйста. — Я последовала за ним сквозь толпу, протискиваясь мимо групп завсегдатаев вечеринок.
Рождественская вечеринка Холидэев в этом году была переполнена людьми. А я думала, что прошлогодняя вечеринка была оживленной. Бальный зал практически трещал по швам. Вероятно, потому, что эта вечеринка была не в Сочельник.
Большинство лиц в толпе были незнакомы, хотя здесь было много друзей и членов семьи.
Папа и Джуди были в баре. Щеки Джуди раскраснелись, а улыбка сияла. Папа был назначен водителем на этот вечер, а Джуди любила шампанское.
Она заметила меня и помахала как раз в тот момент, когда Вайолет подбежала к ним, взяла папу за руку и потянула его на танцпол.
Мэддокс притянул меня прижимая к себе.
— Кто тебе звонил? — спросила я. Он отошел несколько минут назад, чтобы ответить на звонок.
— Сиси, — пробормотал он.
Я напряглась.
— Чего она хотела?
— Она хочет приехать в понедельник, чтобы повидаться с Вайолет. Посмотрим, действительно ли она придет.
— Не думаю, что мы должны говорить Вайолет.
— Да, я тоже об этом подумал. Если Сиси появится, это будет сюрприз. Если не появится, Вайолет никогда не узнает.
Мы усвоили урок, когда Сиси позвонила в последний раз и объявила, что приезжает в Монтану погостить.
Наша прекрасная девочка часами сидела у окна, наблюдая за подъездной дорожкой, ожидая, когда появится ее мать. Наконец, обеспокоенный тем, что что-то случилось, Мэддокс позвонил Сиси и узнал, что она изменила свои планы в последнюю минуту. Она придумала какую-то отговорку насчет погоды и условий полета.
Я подозревала, что это потому, что перед своим отлетом Сиси позвонила Вайолет, и та сказала ей, что я беременна.
Возможно, отказ от Вайолет был ее способом наказать нас. Каковы бы ни были ее причины, Сиси не изменилась, и я сомневалась, что когда-нибудь изменится. Она приходила и уходила, когда ей было удобно, что случалось нечасто. И когда она разбивала сердце Вайолет, Мэддокс и я были рядом, чтобы собрать осколки.
Я прижалась к его широкой груди, улыбаясь, когда его рука скользнула к моей пояснице. Песня была быстрой, но мы вдвоем танцевали в своем собственном ритме.
В любом случае, там почти не было места, чтобы шевелиться. Ближе к полуночи зал был полон счастливых, пьяных взрослых.
— Вайолет веселится, — сказала я, найдя ее и папу в толпе. — И выглядит такой хорошенькой сегодня вечером.
Когда мы пошли в маленький магазинчик в центре города, чтобы выбрать платье, я позволила ей выбрать самой. Я предполагала, что она наденет стандартное красное, но, пока мы рассматривали вешалки, она выбрала бархатное зеленое платье, которое доходило ей до колен.
Как и в прошлом году, Ханна купила ей диадему.
— Так и есть. — Мэддокс взглянул на свою дочь, затем наклонился и поцеловал меня в шею. — Ты прекрасно выглядишь.
Он говорил мне то же самое бесчисленное количество раз за сегодняшний вечер. Мое приталенное серое платье облегало животик. Бриллиантовые серьги, которые он купил мне в качестве подарка на Рождество, были моим единственным украшением, не считая обручальных колец.
Как мы и решили в прошлом году, Мэддокс и я не стали ждать.
Мы начали нашу совместную жизнь без промедления, и не было и дня, чтобы я о чем-то пожалела.
После Рождества в прошлом году я поступила в университет штата Монтана, скорректировав расписание занятий, чтобы каждый день забирать Вайолет из школы. Мэддокс дал своему отцу и братьям зеленый свет на строительство своего дома, и в тот день, когда он был закончен, мы все переехали.
На тот момент мы встречались шесть месяцев. Через неделю после переезда Мэддокс и я поженились. Церемония была простой. На мне было приталенное белое платье. Он выбрал черный костюм. И с Вайолет в качестве нашей цветочницы мы стояли у пруда в нашем дворе и обменивались клятвами с нашей семьей и близкими друзьями, наблюдающими за происходящим.
Неделю спустя я поняла, что причина, по которой мой желудок постоянно находился в состоянии торнадо, заключалась не в свадебном стрессе. А потому что я была беременна.
Когда я показала Мэддоксу положительный тест на беременность, он издал такой громкий вопль, что утки в пруду разлетелись. Мы говорили о ребенке — просто это произошло раньше, чем планировалось.
Мы оба хотели, чтобы у Вайолет был брат или сестра. Мне нравилось быть ее мачехой, и, хотя ребенок мог на некоторое время задержать мое образование, я не возражала. Когда-нибудь я стану терапевтом. А пока я собиралась приятно проводить время со своей семьей.
— Тебе весело? — спросила я своего мужа, когда мы танцевали.
— Да. А тебе?
Я промурлыкала в знак согласия, как раз, когда кто-то толкнул меня в зад.
— Да, но твоим родителям придется найти место побольше.
Мэддокс усмехнулся.
— Ранее мама сказала то же самое.
— Я люблю тебя, — сказала я, зевая и опираясь на плечо Мэддокса.
— Я тоже тебя люблю.
Он повел нас по танцполу, крепко держа меня. Он делал то же самое, когда мы были дома. Подходил сзади и заключал меня в объятия, кружа в танце по спальне, пока снимал с меня одежду.
Мэддокс умел балансировать между тем, как быть озорным и милым, и я каждый день благодарила Вселенную за то, что меня пригласили быть у него няней.
Коне ц