То, что Елизавета смогла убить столько женщин и так долго оставаться безнаказанной, уму непостижимо. Впрочем, надо иметь в виду, что взаимоотношения между разными социальными группами в Венгрии того времени были крайне неравноправными. Господа имели много власти и мало обязанностей по отношению к своим слугам. Зависимого человека казнили за воровство, в то время как аристократ, убивший простолюдина из низших слоев общества, выходил сухим из воды. Жестокость по отношению к своим слугам проявляла не одна Елизавета. Представители правящего класса могли приказать жестоко выпороть человека за незначительные или даже воображаемые проступки. К тому же власть и влияние Елизаветы немногим уступали королевской.
В обычной жизни Эржебет Батори была любящей, заботливой матерью и сильным игроком на политической арене даже после смерти мужа, жестокого графа Надашди. Кажется, об убийствах, совершаемых графиней, стало известно только в 1609 году, когда Елизавета принялась за женщин благородных кровей. Большинство жертв графини, чьи имена упоминаются в свидетельских показаниях в суде, были родственницами Елизавете по крови или через мужа. Хотя репутация у нее была ужасная, нехватки в девушках благородных кровей из обедневших семейств у графини не было: непрекращающиеся войны привели к тому, что во многих семьях были дочери, выдать замуж которых не представлялось возможным.
Несмотря на страшные обвинения, не говоря уже о политических силах, заинтересованных в ее смерти, Елизавета избежала суда. Трех ее слуг-сообщников казнили. Та же судьба постигла местную ведьму, оказывавшую графине услуги. Суд не вынес никакого решения по делу графини. Ее наказанием занялись члены ее же семьи. Елизавету замуровали в спальне ее замка, оставив небольшое окошко, через которое передавали пищу. Она умерла 21 августа 1614 года.
Португальская королева Мария Первая, чье безумие приобрело религиозную направленность, пугала обитателей своего дворца, в любой час дня и ночи вопя «Славься, Иисус!»
Впрочем, безумной она была не всегда. Родившаяся в 1734 году, Мария в 1777 году унаследовала трон своего отца. Ее первым шагом после коронации была отставка маркиза де Помбала, которому ее отец жаловал право заключать в тюрьму и казнить представителей аристократии, вызвавших у маркиза подозрение. В дальнейшем королева вела себя как мудрая правительница. В 1788 году в течение трех месяцев умерло пять близких ей людей, но Мария осталась стойкой и сдержанной в своем горе. Плохая наследственность взяла свое в 1791 году.
В роду Марии Первой было достаточно много нервных, дерганых, а то и откровенно душевнобольных людей. Ее дед Филипп Пятый Испанский мучился от того, что думал, будто его изнутри пожирает пламя. Он отказывался стричь волосы и ногти на ногах. Испанский король верил, что ступни у него разной величины. Дядя Фердинанд Шестой не хотел мыться и бриться, часами бился головой о стену и не ел твердой пищи. Отец страдал боязнью замкнутого пространства. Эта фобия появилась у него после землетрясения, в результате которого погибло более ста тысяч человек, а его дворец сравняло с землей. С раннего возраста принцесса Мария периодически страдала от «черной меланхолии», «чрезмерного нервного возбуждения», приступов раздражительности и боязни за бессмертие собственной души.
После смерти духовника Марии Первой, тихого человека, неплохо справлявшегося со страхами королевы, на его место был назначен другой духовный пастырь. Этот человек бредил адским пламенем и разнообразными проклятиями, что никак не способствовало душевному спокойствию женщины. Он только усилил страхи королевы, считавшей, что она и любимые ею люди прокляты. Революция в соседней Франции, где король из династии Бурбонов лишился власти, также не способствовала душевному здоровью королевы. В 1789 году она запретила редактору «Lisbon Gazette» («Лиссабонской газеты») помещать какую-либо информацию о кровавой вакханалии, захлестнувшей соседнюю страну.
К октябрю 1791 года Мария Первая страдала ночными кошмарами, из-за которых боялась спать. Она жаловалась на боли в области горла и живота и отказывалась принимать пищу. Через два месяца, когда королеве стало хуже, вызвали врачей. У женщины началось кровотечение. Вид крови еще больше напугал ее.
Второго февраля 1792 года во время представления в опере королева начала вопить истошным голосом. Не прошло и недели, как министр иностранных дел писал португальскому посланнику в Англии: «С прискорбием должен вам сообщить, что их величество страдает от меланхолического недомогания, которое, переходя в настоящее безумие, выплескивается в неконтролируемые вспышки ярости». Министр пригласил в Португалию доктора Френсиса Уиллиса, знаменитого врача из Линкольншира, который лечил несчастного британского короля Георга Третьего во время его безумных припадков. Уиллис утверждал, что ему сопутствовал успех и после всего нескольких месяцев пребывания в частной психиатрической лечебнице король «исцелился». На самом деле в 1811 году рассудок Георга Третьего окончательно помрачился. Дожидаясь приезда доктора Уиллиса, придворные врачи лечили королеву единственным способом, какой знали: пускали ей кровь, насильственно поили минеральными водами и, вследствие того что Мария Первая отказывалась принимать лекарства, ставили ей клизмы. Когда приехал Уиллис, он потребовал, чтобы ему позволили лечить больную так, как он считает нужным. Португальская корона заплатила доктору Уиллису двадцать тысяч фунтов стерлингов (более полутора миллионов долларов по современному курсу). Его варварские методы лечения мало чем отличались от тех, что применяли придворные врачи. Предложение Уиллиса избавить королеву от ежедневных месс и пышных религиозных церемоний только подлило масла в огонь ее безумия.