Глава 4
Телефон звонил, когда я вошел в дом, и я успел взять трубку.
— Привет, долбодятел! — Я сразу же узнал голос Билли Квигли. — Я знал, что ты тут.
— Я только что вернулся.
— Чушь собачья!
— Сколько ты выпил, Билли?
— Предостаточно. И это не твое дело.
Билли Квигли регулярно звонит мне, извещает о моих преступлениях, оскорбляет, затем просит прощения, которое я всегда ему дарую, поскольку люблю Билли и не виню за склонность допиваться до милосердного забвения. Ему пятьдесят семь, он вымотан вусмерть, и восемь лет, которые еще надо отработать, прежде чем он сможет уйти на пенсию, должно быть, кажутся ему вечностью. Ирландец, католик, он протащил десятерых детей через частные приходские школы и дорогущие католические колледжи за счет преподавания в летних школах и дополнительной нагрузки в семестрах. Вместе с женой, уроженкой здешних мест, с которой он обвенчался в юности, он так и живет в убогом домишке, приобретенном тридцать лет назад, до того, как этот район испортился. Ипотека составляет всего сто пятьдесят долларов в месяц, а остаток жалованья уходит на выплату гигантских образовательных кредитов. Младшенькая, Коллин, заканчивает католическую школу «Елеонская гора» в Рэйлтоне и только что получила стипендию для изучения музыки в Нотр-Даме[5], — стипендия покроет часть расходов, остальное Билли возьмет на себя.
— Я слыхал, Грэйси нынче начистила тебе умывальник, — сказал Билли с явной надеждой, что это правда, что дошедший до него слух не преувеличивает.
— Еще как, Билли! — порадовал я его. — А тебе кто сказал?
— Не твое дело, шкура продажная, чертов сукин сын! Ты всех нас продашь за пятак, проклятый Иуда, дятел тупой!
Так вот зачем он позвонил. Упорные слухи о готовящихся чистках пугают Билли до усрачки. Он позвонил, чтобы услышать от меня обещания, которым все равно бы не поверил, даже если бы я их дал, и в любом случае я решил их не давать.
— Не за пятак, Билли. Наша кафедра стоит полтинник, а я добиваюсь всегда лучшей цены.
Такова моя тактика в разговорах с Билли: подыгрывать и ждать, пока он опомнится. Лили утверждает, что моя склонность перелицовывать обвинения Билли в комические реплики опять-таки свидетельствует о несерьезном отношении ко всему на свете. Но ведь мои шуточки часто действуют на Билли благотворно. Да и на большинство людей, за исключением Пола Рурка, — он гордится тем, что ни одно мое слово, ни один поступок ни разу не вызвали у него улыбку, и клянется, что не вызовут и впредь. А у Билли, как у всех нормальных людей, ресурсы злобы ограничены и обычно довольно быстро исчерпываются.
— Небось ты внес мое имя в этот список. Самым первым. И не говори мне, будто списка нет, я все равно тебе не поверю.
— В список на премию? Конечно, я его составил. В этом году ты получишь бонус.
— Отлично, мне он нужен. Я говорил тебе, что мою девочку взяли в Нотр-Дам?
Я ответил, что говорил, и еще раз поздравил его, прикидывая, в самом ли деле он уже переключился.
— В Нотр-Дам нахрен! — повторил он со смаком. — Твоя младшая вовсе не побывала в университете, верно? Как, черт побери, ее звать?
— Джули, — ответил я и не стал его поправлять, хотя на самом деле Джули поступала в несколько университетов. Ее зачисляли. Мы платили за первый семестр. Она вселялась в общежитие. Но в главном Билли прав: учиться она не училась.
— Профессорская дочка! — поддразнил он меня. — Разве так надо воспитывать детей, долбодятел?
Мне это поднадоело.
— Каждый старается как может, Билли, — вздохнул я. — Ты по себе это знаешь.
— Мог хотя бы отправить ее на учебу, — долдонил он. — Даже я это сумел, а я лишь жалкий пьяница.
Он явно сбавлял обороты. В беседах с Билли есть определенный ритм.
— И вовсе ты не жалкий пьяница, — сказал я. — Пить ты пьешь, но ты не пьяница.
На миг трубка затихла, какие-то заглушенные звуки доносились с того конца, и я сообразил, что Билли накрыл микрофон ладонью. Когда он наконец заговорил, в голосе его слышались слезы.
— Почему ты позволяешь мне так разговаривать с тобой? — требовательно спросил он. — Мог бы просто бросить трубку.
— Не знаю, — честно ответил я. — По правде говоря, на этот раз ты меня достал. Лучше бы не припутывал к разговору моих детей.
— Конечно, — согласился он. — Не следовало мне этого делать. Слишком далеко зашел, черт меня подери. Сам не знаю, что за язык дернуло. Иногда мне кажется, я вот-вот взорвусь. С тобой такое бывает?
5
Нотр-Дам — частный католический университет, расположен недалеко от Чикаго, входит в двадцатку лучших университетов США.