Проскользнув мимо охранника, я вошла в узкий коридор. Оглянувшись, увидела, как мужчина закрывает двери, а затем спросила:
- Вы проводите меня? – так как совсем не имела представления где именно искать Шона.
- Там в конце коридора лестница, - ответил он, - поднимайтесь на третий этаж и сразу увидите двери. Через них – налево по проходу. Гримерка мистера Хьюза отмечена звездой с его именем, - сказал и принялся возиться с замком.
- Спасибо! – ответив, шагнула в указанном направлении, торопливо перебирая ногами. Мне то и дело хотелось оглянуться назад и проверить, не догоняет ли меня этот верзила, но, сказав страху критичное: «Нет!» - удержалась от глупого движения и лишь ускорилась.
Лестница нашлась там, где и объяснил охранник. Я стала подниматься, слушая звук своих шагов, показавшийся мне гулким. Второй этаж, третий…дверь и за ней проход, оказавшийся просто еще одним широким коридором с множеством дверей по обе стороны. На встречу вышла какая-то женщина в очках и с деловой папкой в руках. На меня едва покосилась и прошла мимо, а я двигалась в нужном направлении и взглядом искала нужную дверь со звездой. Нашла ее почти сразу и радостно улыбнувшись, рванулась вперед и только мгновение спустя заметила, что дверь приоткрыта, а затем и услышала слова, донесшиеся из гримерки.
- Ну и для чего ты это сделал? – голос принадлежал женщине. Удивительно приятный, мелодичный. А я зачем-то запнулась и так и осталась стоять с протянутой рукой, словно просила подаяние.
- Как зачем?
Услышав ответ, вздрогнула. Говорил Шон и тон его голоса был вызывающе-насмешливым.
- Пусть навсегда простится с иллюзиями. Я ее знаю. Будет продолжать бегать за мной как собачонка, пока не получит хорошего пенделя, но даже и тогда, сомневаюсь, что отстанет!
Улыбка медленно погасла, словно свеча, оставив после себя едкий дым отчаянья.
«Шон говорит обо мне! – поняла я с ужасом. – Собачонка? Это я собачонка?».
А парень тем временем, продолжал:
- Все эти два года я терпел ее рядом только по одной причине – она была мне удобна. И почему бы нет? Я не принуждал ее ни к чему – она сама решила, что будет заниматься бытом и финансами, пока я расту как музыкант, пробивая себе дорогу в шоубизнес.
- Наверное, она на что-то рассчитывала! – проговорила незнакомая женщина, а я рискнула и сделала еще один шаг и заглянула в проем. Увидела только ее – девушку, которая несколько дней назад увезла от меня Шона. Сегодня она была одета официально: деловой костюм, состоявший из пиджака поверх блузки и классической юбки карандаша, обтягивающей ее покатые бедра. Светлые волосы зачесаны наверх и это ей неимоверно шло.
Я сглотнула, заметив часть спины парня – больше увидеть не позволяла дверь, а открыть ее и ворваться негодующе, я не хотела, не могла. Пока не могла. Кажется, все тело окаменело, а ноги попросту вросли в пол и не в силах сделать даже шаг, я продолжала стоять и подслушивать, даже понимая, что это гадко. Но не менее гадкими были и слова парня, который стоял там, в своей гримерке и говорил обо мне все это!
- Я никогда ничего ей не обещал! – продолжил Шон. – Она сама все решила…
- Но ты и не отговаривал ее! – голос незнакомки прозвучал слегка укоризненно. – Возможно, она любит тебя?
- А зачем мне было ее уговаривать? – тихо рассмеялся Шон, и я услышала звук его шагов, а затем он пропал из виду, и девушка последовала за ним. – Я же сказал: мне было удобно. Пока я занимался своей музыкой, она обеспечивала мою жизнь.
- А ее любовь? – повторилась девушка. Я же едва не припала ухом к двери. Сердце перестало стучать на короткий миг, пока ожидало ответа парня. И он не замедлил его дать.
- Любовь? Наверное, любит, только мне такие как она не нравятся. Не ухоженная, вечно озабоченная своей работой, - и злое, - ты же сама ее видела. Невзрачная и серая. Таких миллионы, а мне нравятся женщины, которые похожи на тебя!
Далее последовал характерный звук поцелуя и мне в сердце словно вогнали нож. По самую рукоять, да еще и прокрутили, чтобы острее ощутила боль.
Пошатнувшись, ухватилась за дверную ручку и сделала шаг вперед.
«Не может быть! – сказала я себе. – Мой Шон не мог так говорить обо мне?» - в памяти всплывали картины нашей жизни, той, которая была еще до того момента, когда Шон еще не приобрел популярность и радовался каждой маленькой победе вместе со мной.
«Мисси! – вспомнила, как он позвонил из студии, где в первый раз купили его песню. – Мисси! Это же победа! Наша маленькая победа!» - а теперь, оказывается, нас никогда не было. И все, что он говорил, все его слова и благодарность за мою помощь, просто слова, чтобы отвязалась, чтобы не трогала.