– Завтра-послезавтра может приехать мастер. Я ему укажу на это, пусть посмотрит.
– Да, хорошо. Но я…
– Что еще?
– Я подумала, что это ведь входит в мои обязанности, говорить вам о подобном… Я просто хотела сообщить о проблеме.
– И что?
– Если это звук радио или звуковой фантом, как вы сказали, то он не слишком громкий, и даже если он включится сам по себе во время спектакля, то его, скорее всего, не будет слышно за звуком колонок.
Губы директора слегка дернулись, словно он хотел улыбнуться. Но, возможно, это был обычный мышечный спазм.
– То есть теперь вы хотите сказать, что эти метафизические звуки радио настолько тихие, что совсем вас не беспокоят.
– Да.
Прежде чем директор успел что-то ответить, Аями быстрым шагом вышла из кабинета и вернулась к себе в читальный зал.
Они исчезли без следа, выбежав за дверь раньше своих теней. Голова солнца низко висела над горизонтом, золотистые волны света вливались в темноту здания, внутри которого уже все погрузилось во мрак. В тот день на спектакль пришли пять рослых школьников, похоже, со своим классным руководителем, и слабовидящая девушка, сидевшая с едва приоткрытыми глазами. Школьники повскакивали со своих мест еще до окончания спектакля. Громко переговариваясь, они распахнули стеклянную дверь и выбежали наружу, будто торопились. Дверь захлопнулась так резко, что призрачные тени мальчиков остались позади.
В тот день слабовидящая девушка покинула театр последней. Возле выхода она прикоснулась к тыльной стороне руки Аями, провела пальцем по ее запястью, словно хотела измерить пульс, как бы приглашая ее последовать за собой в мир, где нет грани между тьмой и светом. В тот момент Аями решила, что таким необычным способом девушка с ней попрощалась.
Девушка и одета была очень необычно: традиционный ханбок из белого хлопка без каких-либо узоров и украшений. Пахло от нее накрахмаленной одеждой. Ее густые иссиня-черные волосы были завязаны в тугой пучок, из-под подола юбки выглядывали сандалии из перекрученной конопляной ткани, надетые на босую ногу.
Бывшая актриса Аями была не единственной бывшей актрисой в аудиотеатре от Фонда, которая одновременно выполняла роль менеджера, библиотекаря и кассирши.
До нее еще было несколько человек, таких же, как она, которые имели хоть какое-то отношение к театру – в основном бывшие актрисы. На них возлагались те же обязанности. Кто-то продержался в театре целых три месяца, а кто-то – всего лишь три часа. Аями, в отличие от остальных, работала уже два года. По правде говоря, будни в театре были довольно скучными и однообразными. Особенно для молодых и романтичных девушек, которые когда-то были актрисами. Основные посетители аудиотеатра, если не сказать все, это – незрячие и школьники или незрячие и студенты. Все ее предшественницы увольнялись еще до того, как истекал срок договора, вероятно, это происходило потому, что возможность найти себе спутника сводилась к минимуму, если такая вообще существовала. Обычно девушки хотят встретить не просто парня, а молодого, энергичного и амбициозного мужчину, который сможет окружить их достатком и благополучием.
Аями ничего не знала о своих предшественницах. Она ни разу не видела их и не знала их имен. В ящике стола после них оставались лишь шариковые ручки и стикеры для заметок, исписанные грубыми выражениями неясно в чей адрес. Более того, девушка совсем ничего не знала о Фонде – своем непосредственном работодателе, который владел аудиотеатром и платил ей. Несмотря на существующие предрассудки, она устроилась на эту работу не благодаря связям в Фонде. В какой-то момент ей стали все реже и реже давать хоть какие-то роли в родном театре. Дошло до того, что из-за производственных трудностей распустили и саму труппу. Тогда один из друзей-актеров рассказал ей об этом аудиотеатре.
В тот же день Аями отправилась туда, вошла внутрь, где не было ни души, не зная, что делать дальше. Вскоре появился человек, представившийся директором театра. Аями сидела лицом к выходу, но все равно не заметила, как он подошел. Мужчина словно вышел из светового коридора, образованного летающей повсюду пылью и лучами света. Сидя на второй ступени в зале аудиотеатра, Аями кратко рассказала о себе и прямо на том же месте была принята на работу.
Это был театр без сцены и экрана. Спектакли представляли собой заранее записанный текст, который проигрывали с помощью аудиосистемы. Немногочисленные зрители рассаживались по залу – в мягких креслах или на ступенях – и слушали запись спектакля. Это был театр без актеров. Аями больше не работала по профессии, а занималась обычной офисной работой, в основном выполняя роль администратора. Сам театр состоял из тесного вестибюля, из которого шли двери в небольшой аудиозал, маленькой библиотеки и находившегося за ней совсем крошечного кабинета директора. Днем Аями работала в своем уголке в библиотеке и раз в день, ближе к вечеру, шла ко входу и продавала билеты, которые стоили дешевле чашки кофе. Перед самым спектаклем Аями входила в зал и кратко описывала сюжет пьесы, а потом говорила: «Итак, спектакль начинается!» Изредка кто-нибудь доходил до библиотеки с просьбой взять почитать сценарии спектакля, брошюры, сборники пьес, автобиографии актеров или послушать сами диски с выступлением.