Неужели его исключат из школы? И странно, что вызвали только его: ни Рона, ни Гермионы не было. С одной стороны, он испытывал облегчение, что друзьям не попало, с другой, одному перед серьезными лицами взрослых стоять было очень непросто.
— Садись, Гарри, — предложил Дамблдор, и в центре комнаты появилось кресло. Гарри сел в него и немного расслабился. Ведь вряд ли тому, кого собираются отчислить, дают расположиться с комфортом.
— Твой декан нам многое рассказал, — продолжил директор, — но нам бы хотелось послушать историю еще раз.
Гарри виновато оглянулся на отца, словно извиняясь за то, что подвел его, и мама теперь узнает о мантии–невидимке.
Он принялся рассказывать о прошлом вечере, стараясь не лгать, но и не говорить, что был не один. Как выяснилось, волновался он зря — никто и не подумал спросить его о Гермионе и Роне.
— Не может быть! — возразил высокий колдун в бархатной мантии, очень похожий на Малфоя. — Мальчишка врет.
Гарри возмутился:
— Я. Не. Вру. Никогда! — он глубоко вздохнул, понимая, по усмешке колдуна, что его злость тому только на руку, и уже более спокойно добавил: — Возможно, вы измените мнение, если позволите мне доказать, что Тайная комната существует?
— Каким образом?
— Люциус, — вмешался Снейп, — мой ученик предлагает тебе прогуляться в Тайную комнату…
— Я всегда готов!
— … и сразиться с василиском, — договорил Снейп не без сарказма. Глядя в побледневшее лицо Малфоя–старшего, Гарри с удовольствием отметил, что сражаться с василиском тот не готов.
— Молодой человек, — заговорил министр магии, и заговорил таким тоном, что Гарри показалось, будто в кабинете директора стало холодней, — вы утверждаете, что разговаривали со змеей. То есть хотите сказать, что вы змееуст?
Гарри растерялся.
— Я не знаю, — признался он.
— Позвольте, вы только что рассказали нам, как вошли в Тайную комнату!
Гарри взглянул на Дамблдора. Директор, казалось, находился в доброжелательном расположении духа.
— Понимаете, — глядя именно на него, а не на Крауча, ответил Гарри, — я никогда не разговаривал с живыми змеями, только с ненастоящими. Раньше не умел, а научился недавно, после того как меня укусила змея.
— Поясните. Что за ненастоящие змеи? — нахмурился Крауч.
— Но ведь змея на гобелене неживая.
— А кроме гобелена? Вы упомянули змей во множественном числе.
— В газете, — выдохнул Гарри, опуская глаза, — со мной разговаривала змея Волдеморта.
Он не заметил, как вздрогнула половина находившихся в кабине колдунов.
— Что за нелепые фантазии вы нам здесь рассказываете, — возмутился Крауч. — Укусила змея, разговаривала колдография. Предлагаю дать мальчишке веритасерум.
— Мы против, — Гарри услышал спокойный голос матери, но оборачиваться побоялся. — Наш сын не убийца и не преступник. Если его декан посчитал нужным донести «нелепые фантазии» до всех вас, то не для того, чтобы его допрашивать, а чтобы решить, как быть с василиском. Но вместо простого обсуждения, что предпринять, вы устроили тут какой–то Визенгамот!
— Я могу выпить веритасерум, — в запале воскликнул Гарри, потому что увидел, что Крауч собирался сказать маме что–то неприятное. — Мне нечего скрывать.
— Не стоит, Гарри, — мягко вмешался Дамблдор. — Мы поступим мудрее. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, Бартемиус.
— Я бы хотел выяснить, Альбус, — возразил Крауч, — откуда у мальчика необычный дар и почему его мать не желает узнать правду.
— А какое это имеет отношение к делу? — удивилась Минерва Макгонагалл.
— Конечно, Хогвартс — вне политики и вне войны, — ответил ей Крауч, — поэтому, возможно, вы не в курсе, что Тот — Кого–Нельзя — Называть снова в Англии. И мы не можем себе позволить вырастить еще одного темного мага, на смену ему или в помощь.
— Как вы смеете! — возмутилась мама.
— Неужели ты, Бартемиус, полагаешь веским основанием для исключения из школы знание еще одного языка? — поинтересовался Дамблдор.
— Альбус, ты прекрасно знаешь, что все, кто владеет серпентарго, — темные колдуны.
— Я им тоже владею, — спокойно ответил директор и подмигнул Гарри. — Выучил пять лет назад. И, как видишь, темным властелином от этого не стал.
С порога библиотеки Гарри увидел Гермиону, со всех сторон обложенную книгами. Около нее сидели Невилл с Роном. Вместо того чтобы заниматься домашними заданиями, Рон увлеченно рассказывал Невиллу о событиях прошлой ночи. И хотя Гарри не слышал ни слова, он был как никогда уверен в своей правоте.