На лице его разлилась такая счастливая улыбка, что друзья тут же заверили, что они пойдут с ним до конца и любой ценой разгадают секрет изготовления этого зелья.
Глава 8. Универсальный эликсир
На следующий день Снейп оставил Гарри после зелий, чтобы вернуть ему мантию–невидимку. Гарри ждал поучений и требований спрятать мантию на дно сундука и не доставать до каникул, но декан молчал. Пришлось сухо благодарить, просто потому, что Гарри не знал, как выразить свои чувства. Он был рад, что мантия вернулась к нему, что Снейп ее не сдал директору или в министерство — последнее было самым страшным. Гарри всю ночь не спал, думая, как он сможет оправдаться перед отцом. Возможно, от эйфории, что ему сошло все с рук, Гарри бездумно ляпнул:
— Сэр, а в Запретом лесу встречаются фиалки?
Снейп вздрогнул и уставился на Гарри, словно мог разглядеть того насквозь.
— Разумеется. И помимо безобидных цветов в Запретном лесу встречается отнюдь не безобидная флора и фауна. Советую на досуге навестить лесничего и расспросить, почему лес называют Запретным и почему школьникам строго возбраняется наведываться в него.
Гарри не оставалось ничего другого, как выдавить: «Обязательно, сэр» и поскорее убраться из класса. Тем не менее, вдогонку он услышал: «Надеюсь, Поттер, пасхальные каникулы вы проведете дома».
— Василиска из замка уберут на Пасху, — безапелляционно заявил Гарри Гермионе, — Снейп мне только что сказал.
Гермиона со вздохом оторвалась от домашней работы по истории:
— Не может быть. Так вот прямо и сказал?
— Вообще–то не очень прямо, — замялся Гарри. Гермиона слабо верила в предчувствия, и как ей объяснить, что после безобидного замечания декана он почувствовал, что министерскую комиссию ждут именно на Пасху, — Гарри не знал.
— Вы просто внимательно следите за всем в замке, — попросил он, — и если что, шлите сову.
Предчувствие его не обмануло: комиссия действительно прибыла в школу на Пасху. Но о Тайной комнате ходили противоречивые слухи. Кто–то утверждал, что работники министерства пытались обезвредить василиска с помощью петушиного крика, однако у них погибли все птицы от странного зеленоватого свечения в коридоре, поэтому василиска погрузили в магический сон. Казалось странным, откуда взялось это самое зеленоватое свечение, если кроме Гарри его никто и не видел, а он, рассказывая о василиске, совсем о нем забыл.
— Совпадение, — отмахивалась Гермиона.
Другой слух уже никак нельзя было назвать совпадением: откуда–то стало известно о том, что Гарри понимал язык змей.
— Не обращай внимания, — советовал Рон, — подумаешь, косятся. Зато, наверное, твои слизни тебя еще больше уважают.
Гарри так не думал. Он замечал, что в гостиной смолкали все разговоры, стоило ему появиться, он видел холодные взгляды, наполненные скорее страхом, чем уважением. Совсем не этого ему хотелось добиться, когда он просил шляпу отправить его в Слизерин.
— Зато к тебе больше не лезет Малфой, — пожимал плечами Рон.
Да, Драко больше не пакостничал, не следил за ним, он вообще не замечал Гарри, будто тот стал невидимкой, но такое показное равнодушие тревожило еще сильнее: казалось, будто Малфой замышляет какую–то коварную ловушку.
— Коварные ловушки и Малфой? — не верил Невилл. — Вот наябедничать он может додуматься. Оскорбить. Но задумать какой–то хитроумный план?.. Нет.
Дни летели за днями, занятые учебой и рассуждениями — получится ли у них воспользоваться рецептом Слизерина. Гарри настолько захватила идея универсального противоядия, что уроки он делал наскоро, чтобы в оставшееся время попытаться отыскать, о каком это заклинании во славу жизни говорилось в стихе. Не очень осознавая, что лишает болельщиков возможности насладиться матчем Слизерин — Равенкло, он почти сразу поймал снитч, никто из охотников еще не успел даже забить и гола.
— Далеко еще, как думаете? — поинтересовалась озирающаяся по сторонам Гермиона.
Гарри нахмурился. Гермиона не очень хотела идти с ними в Запретный лес. И вот теперь волновалась, что их отсутствие могли заметить и назначить взыскание — прямо перед экзаменами. Рон и Невилл тоже временами оглядывались: чем теснее смыкались деревья над головами, тем тревожней становились шорохи. И хотя они не увидели пока ни одного зверя — им просто мерещилось что–то в чаще, в то время как ветер шелестел листвой, Гарри должен был признать, что невинная прогулка за фиалками в лесу выглядит иначе, чем в библиотеке.