— А–а–а, — выдохнул Малфой. — Убери отсюда свою дикую птицу.
Гарри улыбнулся и погладил филина.
— Меркурий не дикий, просто он не любит плохо воспитанных колдунов.
Драко делал вид, что его занимает только рука: он дул на пальцы, поднимал ладонь и тряс ею, стонал, но слова Гарри его возмутили так, что он и думать забыл о руке:
— Я — плохо воспитанный колдун?!
— Все, кто читают чужую корреспонденцию — дурно воспитаны, — ответил Гарри.
Ему пришла в голову мысль, что мама могла еще не узнать о сортировке и просто написать ему, чтобы поддержать в первые дни вне дома.
Но строчки письма говорили о том, что родителей уже кто–то известил.
«Гарри, дорогой», — прочел он, и все кругом перестало существовать для него.
«Гарри, дорогой!
Нам стало известно о нелепой ошибке старой шляпы. Не волнуйся, мы постараемся добиться, чтобы тебя перевели на нормальный факультет. Как ты там? Пиши нам обо всех своих проблемах, даже незначительных, помни, что мы всегда будем на твоей стороне. Веди себя хорошо, помни о том, что твое поведение бросает тень на всю семью, но ты у нас умница, всегда все понимаешь правильно. Хорошие поступки может перечеркнуть всего лишь один промах. Понятно, что сейчас ты не заведешь друзей, поэтому сосредоточься на учебе, что будет неясно — спрашивай, мы всегда готовы помочь. Возможно, в силу обстоятельств директор и твой декан пойдут навстречу и позволят нам встретиться в ближайший уик–энд. Поэтому пока постарайся не нарушать дисциплину. Хотя мне бы хотелось, чтобы ты всегда соблюдал правила распорядка. Они введены для безопасности учеников.
Помни, что мы тебя любим.
Целую, мама.
p. s. Папа пока в шоке, но он тоже передает тебе привет».
Не чувствуя вкуса, Гарри залпом выпил тыквенный сок и сжевал одну печенюшку.
Он представил, как его переводят из Слизерина в Гриффиндор, и расстроился. Нет, конечно, там будет легче, конечно, у него пока ничего запланированного не получилось — про друга он уже и не мечтал, но найти хотя бы собеседника не отчаялся.
Гарри отодвинул тарелку с бутербродами, достал перо и чернильницу, и на том же листе написал:
«Увидеться было бы здорово. У меня все хорошо. Факультет я выбрал сам, шляпа не ошиблась».
и поставил свои инициалы.
Меркурий клюнул печенье, после чего взмыл вверх, описал круг под потолком Большого зала и улетел.
Несмотря на бодрый тон письма, на душе у Гарри было неспокойно. Он все думал, как же ему с кем–то сблизиться со своего факультета, пока его не перевели. Осложнялось все тем, что на занятиях он сидел один, а слизеринцы делали вид, что не замечают его, хотя когда он заходил в гостиную или приближался к ним на переменах, они на некоторое время замолкали. Один лишь Малфой иногда задирался, и Гарри был благодарен ему хотя бы за это. По крайней мере, так он не чувствовал себя привидением.
Из дома два дня не было никаких известий, и Гарри ощущал себя в вакууме. Вечерами после ужина он сразу отправлялся в библиотеку, потому что там всегда кто–то находился, и казалось, что он занимается вместе с кем–то. Мысли о переводе уже не пугали его, хотя приятнее от этого не становились.
В среду, открыв учебник трансфигурации, Гарри с тоской уставился на формулы и схемы. Глядя на простейшие преобразования, он решил, что никогда не сможет превзойти отца или крестного, хотя еще несколько дней назад думал иначе.
Он достал перо и чернильницу и, чтобы отвлечься, дважды переписал из книги вывод формулы превращения спички в иголку. Первая фаза: преобразование материалов. Вторая: формы. Материал — форма. Материал — форма. Исписав два листа, он стал понимать, что на уроке делал не так. Да и не только он. Все пытались сразу получить результат, торопились и упускали мелочи.
В плечо впились острые когти, и Гарри оторвался от учебника. Меркурий. Наконец. И на этот раз не просто с письмом.
Меркурий дожидаться ответа не стал, сразу ухнул в распахнутое окно, как только Гарри отвязал мешочек от лапки.
В мешочке обнаружилось зеркальце и небольшая записка.
Почерк крестного он узнал сразу:
«Захочешь поговорить, позови меня».
Конечно, кто еще может понять его и поддержать, как не крестный?
Гарри дохнул на зеркало, так что оно мигом запотело, и шепотом произнес:
— Сириус Блэк.
Крестный откликнулся сразу. Гарри рукавом мантии протер зеркало и увидел, как Сириус ему подмигнул.