– Ну и что? Идея была великолепна, но во что он ее превратил? Почему я должен был отказываться? Я просто взял эту идею и привел все в порядок. И я не отрицаю этого. А он орет на меня и оскорбляет…
Бледное лицо Кэса расплылось в улыбке.
– Я великий разносчик сплетен. – Радостно сообщил он. – Люблю везде совать нос и подслушивать. Чую, это роскошный скандал!
За столом американцев кто-то сказал:
– Если он считает, что его идея украдена, как он теперь собирается отделять свое от его? Он что-то вышвырнул, кто-то поднял и обработал, и получилась совершенно другая история. Значит, это заслуга Мэллори, а не Турлесса.
Теперь я мог слышать и самого Турлесса, который визжал:
– Это бессовестный плагиат! Я предъявлю Мэллори иск!
Я посмотрел на Кэса, увидел его напряженное лицо, и как он поднимает руку. О, господи, у него были способности магида, и какие! Он усилил звук всех голосов вокруг нас до такой степени, чтобы мы могли слышать даже Турлесса, который отошел уже довольно далеко.
– Классный скандал! – сказал Кэс с восторгом.
Очевидно, мы с Мари оставили писательское собрание незадолго до того, как все это началось. Как выяснилось, Турлесс внезапно предъявил Мэллори обвинение в том, что тот украл все самые забавные эпизоды «Не отбрасывающего тени» из его книги, которую он, Турлесс, издал годом раньше. Мэллори признался, что, в общем, так и было, но добавил:
– Когда из чьей-то сломанной машины выпадают хорошие винтики, я не гнушаюсь их подобрать.
Конечно, это было вполне в его духе. Но не все разделяли философию Мэллори. И ссора двух писателей вызвала самые разные эмоции. Благодаря усилиям моего голландца я услышал, как Тина жалуется Максиму:
– Знаешь, я не могла их остановить ! И какие выражения они употребляли, боже мой! Я думала, они подерутся там, прямо передо мной.
– Какие, какие выражения? – радостно спросил раскрасневшийся Пант. – Совсем непрописные? Или они как-то друг друга обзывали? Скажите мне кто-нибудь, будьте любезны.
Он уже практически давил на Тину и американцев в надежде, что кто-нибудь из них повторит слова Турлесса и Мэллори. Я не выдержал и резко сказал:
– Кэс, вы всегда так поступаете с людьми?
– Только тогда, когда мне очень нужно что-то узнать, – радостно заверил он меня.
– Вам дана власть, а вы используете ее для этого?
– Я заметил, что у вас лицо такое… Но что плохого в том, что я это делаю?
– На экзамене, например. Это обман.
– Все жульничают на экзамене. Если у них есть возможность! – отрезал он. – Я бы не стал так делать, когда ситуация действительно серьезная. Ну, там парламентские выборы, например. Но тут же ничего такого нет. Просто скандал, и я хочу о нем узнать побольше.
Тут я сильно засомневался насчет моральных качеств Кэса. Думаю, сейчас он, конечно, не хотел никому зла, но кто знает, что будет лет через десять? Пока я пребывал в своих сомнениях, он глянул на часы и заявил, что должен сейчас бежать и постараться что-то сделать для издателей. Я даже обрадовался этому.
– Вот и вам не надо будет покупать мне десерт, – сказал он на прощанье. – Видите, какой я лапочка?
Я помахал официанту, расплатился и отправился к себе в номер со своими четырьмя сумками книг. Турлесс сидел почти рядом с выходом. Я надеялся, что мне удастся изловчиться и поговорить с ним, но он все еще был сильно не в духе. Он так втыкал в картошку нож и вилку, будто представлял, что тыкает Теда Мэллори, и борода его при этом топорщилась во все стороны. Я все равно рискнул бы остановиться и поговорить, если бы не второй человек, от которого тоже совершенно отчетливо веяло магией. Он посмотрел на меня с такой ненавистью, что я отшатнулся. Желтоватые белки глаз и спутанная с проседью борода – я понятия не имел, кто это такой. Его значок гласил, что это «Белый Нут», и я попытался припомнить, почему мне знакомо это имя. Ах, да, госпожа Джанин упоминала, что он присутствовал на торжественном ужине. Я сразу понял, что он тоже волшебник – не слабее Турлесса. Я почувствовал это, как только подошел к нему и Турлессу на достаточное расстояние. Этот человек меня прямо-таки ненавидел и мысленно приказывал мне обойти их подальше. Но я шел прямо к ним, словно не заметил приказа. Не меняя выражения лица, я прошествовал совсем рядом с их столом, толкнул зеркальную дверь и вышел со своими книгами. На выходе я оглянулся и что-то вспомнил. У этого человека я видел на плечах наглухо застегнутый серый плащ – он был из той компании похожих на суровых монахов людей, от которых все отодвигались в холле гостиницы. Я пробыл рядом достаточно долго, чтобы понять его волшебство. Он был один из тех, кто использовал здешний магический узел. Должно быть, он, в свою очередь, понял, что я являюсь одним из тех, над кем у него нет власти. Я отправился прямиком в комнату дилеров.
– Кто он такой, этот Белый Нут? – Спросил я у Зинки.
Она сидела среди своих зеркал, коробочек и крылатых существ, обедая огромным хот-догом.
– Кошмарная личность, – заявила Зинка с набитым ртом, – местный житель. Управляет оружейным заводом. Каждый год преподает эзотерику во вселенной номер три… Я бы не советовала прикасаться к нему даже раскаленной кочергой.
– Спасибо тебе, – сказал я, оставил ее доедать хот-дог и отправился к своей машине. Через кухню я вынырнул в удивительно холодный пасмурный день, мелкая снежная пыль колола мне лицо, и пришлось отряхивать ботинки прежде, чем сесть в машину. Скарлатти старался заглушить звонок телефона.
– Как раз вовремя явился, – сказал Стэн. – Я не могу справиться с твоим телефоном, мне только кассеты подчиняются.
– Извините. Я был очень занят. Стэн, откуда вы получили этот список кандидатов в магиды?
– От старшего магида, разумеется. Его мне дали, когда я точно определил дату своей смерти. А зачем тебе?
– Верховная Палата или выше?
– Ну, скажем так, он это получил через верховную палату, но я подозреваю, что список пришел откуда-то выше. Могу сказать тебе, что это было нелегко, получить тот список с именами и адресами.
– Думаю, что мы не должны идти у них на поводу. Мне это не нравится . Мне не подходит ни один из предложенных кандидатов. Пант самый лучший, но ни к чему не может относиться серьезно. У Хорвата совершено точно чердак протекает. Турлесс ведет себя как престарелая примадонна. Думаю, он и колдовать так же будет – хочу сделаю, не хочу… Фиск – самая ужасная женщина, какую мне только приходилось встречать. Ну а про Мэллори вы уже слышали. Думаю, список надо отложить и начать все заново.
– Погоди, не кипятись. Спокойно… Мне этот список ведь тоже дали не просто так . – Остановил меня Стэн. – Ты уже успел со всеми пообщаться?
– Я испугался Фиск и не успел изловить Турлесса, – признался я. – И Габрелисовица только мельком.
– Тогда вероятно, ты не рассмотрел в них что-то очень важное. Не выноси окончательный приговор, пока не узнал их всех как следует.
Тут его снова прервал телефонный звонок. Это был Дакрос.
– Наконец-то могу вас услышать, магид! – его голос в трубке хрустел и шипел, но слова звучали очень радостно. – Извините, если помешал вам. Я сейчас еду к воротам в Талангию. Мы нашли Кнарроса. Леди Александра нашла его.
– Она?! – Я вспомнил больше, чем просто красивое лицо. – Как она это сделала?
– Вы же помните, что я послал ее на Талангию? – Спросил шипящий голос Дакроса. – Александра отправилась на ферму моего дяди. Она много разговаривала с людьми, которые живут там в округе, и кто-то упомянул о религиозной колонии, на холме, примерно в десяти милях от дядиной фермы. Сказал, что они поклоняются терну, как и покойный император. Тогда леди Александра начала потихоньку расследовать это дело. И узнала, что там есть вроде бы дети, или молодые люди, но глава колонии очень суровый человек и никому не позволит появиться поблизости, если только он не пришел по важному делу. И никому не позволят говорить с детьми, если, например, это поставщики продуктов. В общем, она вызнала еще чуть-чуть. И сегодня ей кто-то сказал, что глава этой колонии – строгий и злобный кентавр по имени Кнаррос. Она сразу же мне позвонила.