Перед первым совещанием директор вызвал Романа к себе, чтобы сообщить, что вместо семи часов в 5 «А» молодому специалисту доверили три часа литературы в 11 «А». В приемной стрекотали два завуча — Элина Фаритовна и Рузана Гаязовна, по воспитательной части и по национальному вопросу. Они словно равнялись друг на друга. Кряжистые, с глазами горчичного цвета, с пикирующими к носу бровями, завучи стриглись коротко, красились в медный и носили деловые костюмы. Как завзятые кумушки, они обсуждали отпуск.
Из приемной Роман повлачился в кабинет ОБЖ, отведенный для совещаний. Стены в нем занимали крупные памятки пожарной безопасности и первой медицинской помощи, а также огромный стенд с законом о военной службе. Над доской висели портреты моложавого Путина образца первого срока и неизвестного политика с добрым деревенским лицом. В углу стоял отчужденный манекен ростом со старшеклассника в военной форме с сержантскими погонами. Натянутый на неживую голову противогаз болотного цвета вносил в облик манекена неземные черты.
Педагоги рассаживались за парты. Ирина Ивановна и Артур Станиславович настраивали проектор. Роман, поздоровавшись, занял место рядом с классным руководителем 6 «А», той самой татаркой с заметным акцентом, которая на днях заглядывала познакомиться. Оставалось гадать, какие испытания уготованы новичкам и в какие таинства их посвятят.
Когда с папкой бумаг, поправляя на ходу очки, в кабинет ОБЖ вступил директор, Роман едва не вскочил по старой школьной привычке. Марат Тулпарович пристроился за кафедрой у доски. За рядовым приветствием последовало зачитывание муниципальных указов о начале нового года. Свинцовый слог документов был до того серьезен, что почудилось, будто без одобрения чиновников, к школе имеющих самое отдаленное отношение, четверть и впрямь могли отложить.
— В нашей дружной команде пополнение, — приступил к представлению новичков директор.
Никаких таинств с инициацией не случилось. Марат Тулпарович произносил имя и кратко знакомил коллектив с новичком. Каждый, кого называли, поднимался, получал свою порцию аплодисментов и садился.
Вслед за директором выступали завучи. На доске, куда падал свет проектора, замелькали графики, таблицы, диаграммы со школьными показателями 2014—2015 учебного года. В статистику и отлитые в чугун фразы уложили все: от успеваемости до охвата бесплатным питанием.
Итог подвел Марат Тулпарович:
— Отпуск закончен, и мы вступаем в учебный год с новыми силами. Работу свою мы любим, на работу мы ходим с удовольствием, работа у нас полезная и нужная. Поэтому все у нас будет хорошо! Вы же, братия, не унывайте, делая добро.
На выходе из кабинета Романа задержал за плечо Максим Максимыч. Деланная хмурость, размашистые движения — все это куда-то исчезло. Англичанин будто вычитал между графиками и диаграммами секретное послание, ошеломившее его.
— У меня ученик был. Матвеев. Талантище, сразу видно. Но робкий. Раньше его и замечать никто не замечал. На олимпиаду его отправил я. Бац. Первое место по району. Снова бац. Четвертое по городу. Мне директор и говорит: он самородок, какая удача, что вы его отыскали.
— И что с Матвеевым, — спросил Роман. — Умер?
— Лучше б умер. В гимназию его увели. С углубленным изучением английского. Трансфер века. Самое обидное, что Матвеев мне и весточку не послал. Хотя бы эсэмэс прощальное. Спасибо, желаю, свидимся — гордость не задушить, верно? Вот какая у них короткая память.
Письмо № 2
От кого: Эгегейского Тезея Орфеича, город Кносс, улица Оборванных Нитей, дом 7, квартира 40, 740740.
Кому: Мертвякову Селифану Богдановичу, город Киров, улица Незначительных Беженцев, дом 40, квартира 7, 407407.
Второе мое письмо к тебе за месяц. Готов поклясться на крови младенцев, предыдущее ты не читала.
А у нас сегодня праздник. С большой буквы — День знаний. Все причастные выстроились в круг во дворе школы. По правде говоря, по форме это больше напоминало прямоугольник, но символически означало именно круг. Солнце повисло в безоблачном небе. Физрук, старый дядька, хлопками прогнал собаку, объявившуюся аккурат к началу гимна и норовившую вмешаться в обряд. Директор, как и подобает суровым мужчинам, не лишенным сентиментальности, толкнул речь. Общие слова обрели звучание и смысл. Одиннадцатиклассник Митрохин усадил на плечи девочку-первоклашку с колокольчиком и прошагал вдоль офицерского состава и призывных отрядов.