В отличие от Хендона, Камден не замедлял свой ход в шесть восемнадцать вечера. Улицы не стихали, машины не переставали ездить. Эти люди не подготовились к Шаббату и не слышали гудящий звук пятницы в своих головах. Из-за этой мысли Эсти почувствовала слабость, дурманящую боль и выдох сострадания. Она держалась за перила, тяжело дыша. Она посмотрела на часы - три пятьдесят три. До Шаббата осталось два часа двадцать пять минут. Эта мысль немного ее успокоила. Все еще опираясь на перила, она огляделась. Она смотрела на проходящие мимо лица, каждое поглощенное своими мыслями. Никогда не слышавшие про Шаббат, никогда не знавшие его. Как будто они ни разу не познали любовь: и ужасающе, и прекрасно одновременно. Она думала о них раньше, о людях, не знавших Шаббат. Она думала о том, как Ронит чувствовала себя в Нью-Йорке – без ограничений, без стеснений, без порядка, без своего рода якоря. Что-то, одновременно и пугающее, и желанное.
Подняв голову, Эсти искала необходимое ей место – аптеку. Ее сердце сильно колотилось в груди; она попыталась дышать не так часто. Через дорогу располагалась одна аптека. В ней все было яснее и спокойнее. Люди двигались медленнее, говорили тише. Хоть она и была окружена горами продуктов, они были упорядочены и разделены на категории. Это придало ей спокойствия, и она начала искать.
Она прошла возле каждого стеллажа, поворачивая голову влево и вправо. Она считала. Последние два дня она прибавляла и отнимала, считала и пересчитывала. Но, возможно, она ошиблась? Как глупо выйдет, если все это время она просто считала неправильно. Она прошла мимо шампуней и кондиционеров, кремов для удаления волос и спреев для их восстановления, дезодорантов и духов, витаминов и минералов. Искомый ей предмет находился прямо возле контрацептивных продуктов, словно демонстрируя закон о причине и следствии.
Она повертела упаковку в руках. На ней утверждалось: «Наиболее быстрый и точный результат». «Рекомендовано докторами» и «Использовать в первый день менструального цикла». Она снова посчитала дни. Дни кровотечения, дни подсчета после кровотечения, день миквы, дни после миквы и до того, как прибыла Ронит, дни после приезда Ронит. Двадцать девять дней. Завтра будет тридцать. Она не чувствовала ни боли, ни других признаков. Она держала упаковку в руке и оглядывалась по сторонам, проверяя, не следит ли кто за ней.
Пожилой мужчина с желтоватыми глазами, прищурившись, рассматривал зубные щетки в поисках скрытых недостатков. Ближе к Эсти молодая чернокожая женщина, волосы которой были заплетены в мелкие косички с цветными бусинами на концах, интересовалась увлажняющими кремами. Обе ее руки были красные и шершавые, от запястья до локтя. Эсти вдруг почувствовала еще одну бурлящую волну усталости; на секунду она увидела двух женщин с косичками вместо одной. Эсти резко прислонилась к одной из полок, и несколько упаковок с грохотом упали на пол. Молодая женщина посмотрела на нее и отошла. Эсти сжала предмет в руке и снова на него посмотрела. На нем было написано: «Результат за одну минуту». Она посмотрела на часы – четыре двадцать пять. Пятница не терпит опозданий. Осталось меньше чем два часа. Тик-так, тик-так, нет времени на эту ерунду.
У кассы была небольшая очередь. Пожилой мужчина перед ней выложил семь зубных щеток и спросил про цену каждой, прежде чем принял окончательное решение. За ней пухлого телосложения индианка, вздыхая, рылась в своей сумке. Она улыбнулась Эсти; Эсти улыбнулась в ответ. Пожилой мужчина решил не покупать ни одну из щеток и удалился. Эсти протянула упаковку кассиру. Индианка, глядя из-за плеча Эсти, воскликнула: «Ой!».
Эсти обернулась. Женщина лучезарно улыбалась. Она мягко положила ладонь на руку Эсти.
- Это благословение от Бога. Понимаете? Благословение от Бога, - она указала пальцем вверх. Эсти кивнула. Смутившись, она дала кассиру больше денег, чем нужно было. Ей дали сдачу. Она поспешила к выходу, но женщина ухватилась за ее рукав.
- Запомните, - сказала она. – От Бога.
***
Время начала Шаббата известно Всевышнему лучше, чем самым точным часам. В Его бесконечном разуме (да будет нам дозволено говорить о Его разуме) шестой день становится седьмым без суеты и усилий, с абсолютно четкой границей между одним и другим. Человеческому разуму, однако, не доступно такое понимание, ведь Шаббат был создан Господом, это божественное явление, а человек – всего лишь человек. Поэтому наши мудрецы, интересовавшиеся переводом божественного на человеческий язык, ввели восемнадцать минут. Хоть Шаббат начинается ровно в момент захода солнца, время начала Шаббата, напечатанное в календарях и газетах, призывает нас принимать Шаббат за восемнадцать минут до заката. Наиболее желательно и похвально начинать Шаббат в назначенное время, чтобы избежать сомнений. Но если у кого-то нет возможности, он может воспользоваться этим запасом времени. Восемнадцать минут милосердия перед началом святого дня.
К тому моменту, как Эсти прибыла домой, до Шаббата оставалось всего тридцать четыре минуты. Небольшая упаковка в ее сумке говорила о надежном результате спустя одну минуту. Довид и Ронит уже вернулись, но сейчас Эсти не могла об этом думать. Она разогрела суп, поджарила курицу, подогрела картофель, приправила чолент, покрыла глазурью пирог. Пятница была в нетерпении: тик-так, тик-так. Словно волна, она наступала медленно, но верно и неумолимо. Тик-так. Тик-так.
За три минуты до начала Шаббата все было готово. Она выключила духовку и плиту, заправила выбившиеся пряди волос под снуд и с удовлетворением огляделась.Были приготовлены две трапезы – курица и картофель, блестящий рис, бурлящий чолент, тушенные овощи, испеченные и украшенные пироги. Довид уже ушел в синагогу; она слышала, как за ним закрылась дверь. В гостиной были подготовлены свечи. Пора зажигать. Она ничего не забыла? «Точный результат за одну минуту», - напомнил голосок в ее голове. Тик, говорила пятница, так. Пора зажигать свечи. Шаббат почти начался.
Тик.
Эсти побежала наверх в ванную, скрыв упаковку в своем рукаве. Она посмотрела на часы – восемнадцать минут уже начали свой отсчет. Заперев дверь, она снова изучила упаковку. Одна минута для надежного результата. У нее было время.
Так.
Инструкции были более запутанными, чем она ожидала. На то, чтобы прочитать и понять их, ушло несколько минут. Наконечник пластиковой палочки должен быть погружен только на пять секунд. Она должна засечь время, отсчитывая секунды и не допустив ошибок. Она разорвала пластиковую упаковку.
Тик.
Она подождала, пока изменится цвет. Это непременно была чрезвычайная ситуация, которую нельзя отложить до конца Шаббата. Она посмотрела на часы. Тринадцать минут превратились в четырнадцать. Она должна оставить время на зажигание свечей. Можно ли вообще смотреть на это после начала Шаббата? Ее наверняка запрещено даже трогать – объект, меняющий цвет, не представляющий назначения в Шаббат. Долго ли ей придется ждать?
Так.
Она выглянула из окна ванной комнаты. На голубизну неба упала некая зрелость. Яблоневые листья, красночерепичные крыши, припаркованные машины, дороги выдохнули, говоря: «Все, работа на эту неделю завершена». Эсти снова посмотрела на часы. Шестнадцать минут. Новые краски на небе стали несколько более глубокими. Наступал Шаббат. Она посмотрела на окошко пластиковой палочки и нашла в нем голубую линию. Эта линия была границей между одним состоянием и другим. Эта линия говорила ей о новых началах и об идеально упорядоченных переменах.