Потом я поднялась и отправилась посмотреть себе что-нибудь полезное, в добавок к винторезу. Тепловизор бы, хороший длинный нож, тот же гранатомет.
- Ты в Припять собиралась для чего? – негромко спросил Шквал, остановившись рядом со мной у стеллажа.
- Домой.
Он замер, некоторое время стоял неподвижно, глядя перед собой.
- До-мой?.. В Припять?!.
- Да. Мы жили там с мамой три года. Когда приехали в Чернобыль, сначала жили на Кордоне, потом… пришлось искать другое место. А так как мама не собиралась прекращать поиски отца, а я отказывалась покинуть маму… В общем, мы обосновались в Припяти. Отсюда уходили в рейды. Сюда и возвращались. И теперь я тоже часто прихожу в Припять. У человека должен быть дом. Даже если его там никто не ждет.
- Так ты знаешь Припять, Судьба?! – воскликнул за спиной Эколог. – Это удача! Значит, знаешь и лучший путь туда?
- Не знаю, лучший ли, - развернулась я. – Но пока что доходила успешно.
Он широко улыбнулся:
- Это судьба! Нам точно повезет, теперь я в этом не сомневаюсь.
***
… Нежное лиловое марево, как вода в стакане, заполняло всё пространство между домами. Это было ирреально красиво. Словно с гигантской елочной гирлянды ссыпанные, переливались, мигали, играли в пятнашки внутри «стакана» огоньки – синий, розовый, зеленый, желтый, красный…
«Шкатулка самоцветов» жила своей непостижимой жизнью посреди улицы Курчатова. Когда мы тихо подошли и остановились за двадцать метров до границы аномалии, то увидали, что на тротуаре неподалеку сидят рядком четыре огромные псевдособаки. Они на нас лишь покосились, не проявляя никакого интереса, и снова неотрывно уставились на переливающийся чудесными огнями гигантский аквариум.
И вдруг собаки синхронно поднялись и понеслись бесшумными тенями за дома.
- За ними, по их следу, живо! – крикнула я, срываясь с места. Эколог и Шквал среагировали мгновенно, а Дельфину Вафля хорошенько врезал между лопаток, чтобы привести его в чувство.
За нашей спиной нарастал очень странный звук – как будто одновременно затрубило стадо слонов или же заревели иудейские трубы, сметая с лица земли Иерихон.
Мы добежали, обернулись и увидели…
… что той части тротуара, где мы только что стояли, просто не стало. Там нежно струилось марево «шкатулки». Не было и половины дома неподалеку от дороги: торчали срезанные блоки, арматура, оконные стекла, перерезанные пополам идеальной «ножовкой», половина фонарного столба с обнажившимися внутри канала кабелями… Над крышей исковерканного дома с отчаянными криками закружились две вороны – похоже, их гнездо пропало в недрах аномалии.
- Она ведь так… всё сожрет, - пробормотал вдруг Вафля. – Всю Припять… потом весь мир…
- Так, - опомнился Эколог. – Покаркай мне… ворона! В какую тут сторону наше Курчатова-семь, Судьба?
Я указала рукой.
В сторону аномалии.
========== Часть 4. ХИМЕРА ==========
- Хочешь сказать, что КБО сейчас внутри «шкатулки»? – глухим голосом уточнил Эколог.
Я кивнула.
Вафля и Дельфин потоптались, потом синхронно перевели взгляд на командира, явно озаренные какой-то идеей.
- Лаборатория ведь под землей, - сказал вдруг Вафля. – Что, если… когда «шкатулка» оттуда уползет и там останется… поверхность… - он повел рукой горизонтально, - и в ней откроется путь вниз, - он сделал рукой нырок, - а мы возьмем да и войдем?..
- Вот бы она и контролёра с бюрерами слопала! – мечтательно добавил Дельфин.
Эколог почесал нос и глянул на меня:
- Что происходит с той частью улицы, где была «шкатулка»? Какая там… «поверхность»?
- Пустырей она не делает, если вопрос об этом.
- А что там получается?
- Припять.
- Какая… в смысле…
- Снова улицы, дома, дороги.
- Постой! Она же… разрушает… Мы сами видели!
- Да. Но обратно выдает целое.
- И… кто-нибудь ходил … в ту «новорожденную» Припять?..
- Один пошел. Да вот пока что-то не вернулся.
- Ладно, - собрался с мыслями Эколог. – Утром посмотрим. Где твое логово, Судьба? Пустишь переночевать?
***
Я положила посреди комнаты несколько кирпичей, выволокла из угла металлический бак и отправила Дельфина в кладовку за углем и щепой для растопки. Когда огонь в баке разгорелся, положила сверху обрезок листового железа, чтобы разогреть на нем консервы и вскипятить чайник.
Когда все поели и убрали железный лист, комната осветилась ярче.
Вафля внезапно поднялся и подошел к стене.
- Все смотрел – это что за рисунки?
Я молчала, обхватив руками колени.
Он обернулся ко мне:
- Твои?..
Я не ответила, глядя на стены.
… Вид из окна на вечернюю Припять.
… Военные вертолеты на зеленой лужайке.
… Мама в камуфляже с винтовкой у окна.
… Трое сталкеров у лесного костра.
… ЧАЭС на фоне грозового неба…
- Давайте-ка отдыхать! – прервал молчание Эколог. – Дежурить будем по очереди. Первая смена…
- Моя, - сказала я, глядя в огонь. – Химеры охотятся с вечера. Потом спят. Если они нас уже заприметили, то нападут в первые два часа пополуночи. Если не нападут, в другие смены можешь ставить кого хочешь.
- А тебе доводилось валить химер?! – с восхищением в голосе спросил Дельфин.
- Пачками, - буркнула я и встала, взяв оружие. – В соседней комнате есть лежаки и доски. Тащите их сюда, здесь будет теплее. Дверь можно закрыть на засов изнутри и снаружи.
Я подошла к окну, выходящему на открытую лоджию, и села на подоконник. С одной стороны шло тепло от печки, другой бок холодил воздух улицы.
- Я с ней на пару в первый караул, - сказал Шквал Экологу. Тот кивнул.
Я молча смотрела, как наемник перемахнул на лоджию и начал там осваиваться. Потом показала ему жестом наверх. Он задрал голову и глянул на плиту верхней лоджии. Я кивнула. Он показал, что понял.
… Над соседней многоэтажкой взошла луна.
***
Коротая время, я созерцала ночное небо над Припятью и старательно отводила мысли от персоны, затаившейся в темном углу лоджии. Сначала я в который раз поразмышляла на тему, почему в любое время года и суток над Припятью безоблачно, потом вернулась мыслями к химерам.
Всегда интересовали меня эти твари. Еще с тех времен, когда приручил псевдощенка Доктор. Первоначально щенок предназначался в подарок мне, но я не впечатлилась, так как хотела кошку. Доктор уверял, что тут у меня ничего не выйдет: хоть и использовался при создании химер кошачий биоматериал, а именно – геном пумы североамериканской, но из него готовились вовсе не домашние питомцы, а биологическое оружие с развитием нужных качеств, присущих представителям именно кошачьих видов – самодостаточность, агрессивность, жесткие бойцовские качества. Плюс дополнительно внедрялась психо-идея подчиненности хозяину, то есть хозяину данного оружия, чтобы им целенаправленно пользоваться. Привязанность в химер не вкладывали от слова совсем.
Но я все-таки пыталась. Зная, что эти твари умны и слышат пси-команды, хоть и вольны им не подчиниться, я старалась с ними договариваться. Даже оставляла еду в кормушке возле дома. Хотела, чтобы химеры как-то поняли - мы соседи, я не враг, я тоже тут живу, от меня может быть польза, давайте держать нейтралитет, если уж не дружить. Но, похоже, во мне все равно видели только запас еды, отсроченный к употреблению. И почти каждый мой приход в Припять ознаменовывался ночной атакой на меня.
Для целей успешной обороны я нарастила площадь верхней лоджии, чтобы тварь не могла с нее легко спрыгнуть на мой этаж. Ей приходилось свешиваться на лапах, раскачиваться и забрасывать себя. Пока она так свешивалась и раскачивалась, - эти несколько секунд и были форой для моего ножа или ствола, смотря с какого расстояния я собиралась тварь бить.
Потом я сбрасывала тушу вниз, её там находили родичи, которые некоторое время сидели вокруг погибшей особи кружком, видимо, совершая о ней своеобразные химеровые поминки. Ну, а потом ее все равно съедали. Не пропадать же добру.
… И тут я увидела мутанта.
Каждый раз это – как в кошмарном сне!