— Меня многие уверяли, что русские — это суровые, неразговорчивые люди. А они, оказывается, очень общительные и к тому же интересные юмористы.
— Думаю, что ваши коллеги, которые давали нам характеристику, имели к тому основание. Но им просто не повезло — они видели, очевидно, нас только в работе. А любую работу мы выполняем, как правило, молча, очень серьезно и капитально. В том числе, если кому-то надо набить морду, мы делали это основательно, чтобы запомнил на всю жизнь.
Американцы опять принялись смеяться, но уже более сдержанно. Наконец после моих настойчивых просьб капитан рассказал историю, которая прояснила, откуда он знает русский язык.
— Мои далекие предки проживали во Львове, точнее, в Бродах. Там жило много русских, украинцев и белорусов. Когда произошло первое разделение Речи Посполитой, то они вместе с соседями перебрались в Сандомир и образовали вблизи города на берегу Вислы несколько хуторов. Как ни странно, среди переселенцев были и русские. Моим повезло, — они сколотили капитал и переехали вначале в город, т. е. в Сандомир, а затем в Лодзь. Там открыли свое большое дело — мануфактуру. В 1905 году прокатилась волна восстаний. Она началась у вас в России и дошла до нас. Мои родители и родственники вынуждены были покинуть Польшу и уехать в Штаты к своим знакомым. Они поселились в штате Джорджия. Там есть такой городишко Саванна. Он стоит в устье одноименной реки Саванна на берегу Атлантического океана. Это моя Родина. Там красиво, богатая растительность. Круглый год лето. В декабре и январе температура немножко понижается и льют дожди. Но в целом у нас всегда тепло. И народ приветливый. Среди наших друзей было две русских семьи, которые прибыли в эти края почти одновременно с нами. Переселенцы создали общину, которая помогла всем обустроиться. Туда входили и русские. Родителям и здесь повезло — их дело процветало. Русские работали у моих на фабрике. Со временем я окончил военный колледж и стал офицером. Для меня высадка морского десанта на севере Франции было великое дело. Сейчас командую батальоном. Мой штаб и штаб полка стоят в Хофе. Приезжай к нам — всегда будем рады. Так вот, общение с русскими в Америке помогло мне узнать русский язык. Отец знает русский гораздо лучше меня. Летом 1918 года, мне тогда был всего один год, он побывал с нашими войсками в Архангельске. Много об этом рассказывал, когда я уже подрос. У вас были большие беспорядки в стране, и американцы вместе с европейцами — англичанами и французами хотели помочь вашему народу. У отца осталось много друзей и приятелей в Архангельске.
— Извини, капитан, я не знаю, что тебе рассказывал твой отец, но это была открытая военная интервенция. Ее целью была ликвидация молодой советской власти. Однако у них ничего из этого не получилось. Им дали по зубам, и они отправились восвояси.
— Куда, куда отправились?
— Во-сво-яси! Это значит вернулись к себе домой.
— Да, именно так. Они вернулись домой, а русские сами наводили порядок.
Чувствуя, что я и так уже перегнул и надо было смягчить обстановку — на такой встрече можно было бы обойти острые углы, — решил потихоньку закруглять:
— Ваш папаша хоть и вернулся домой целый и невредимый, но, как я понял, эта экспедиция не была для него бесплодна — он совершенствовал свой русский язык.
— Да, — посмеивался капитан, но уже без той прыти, как это было вначале, — и он привез много впечатлений.
— Так как, уважаемый союзник, мы будем дальше нести службу на «границе»? — спросил я его под конец.
— Доложу своим начальникам. Возможно, они согласятся, и мы отведем свои посты несколько глубже. Поставим их на основных дорогах, которые выводят к демаркационной линии.
— Вам виднее, какое решение следует принять. Мы ожидаем также, что вы посетите наш штаб в Гефеле. А сейчас хочу поблагодарить вас, капитан, и вашего коллегу за встречу, за угощение и пожелать вам всяческих успехов.