— С добрым утром! — донесся до Смидовича голос Миши, и сам он, большой, добродушный сибиряк, родом из Тобольска, пошел навстречу Петру Гермогеновичу, улыбаясь и в самом деле доброму, ясному утру.
— А Маша чем занимается? — спросил Смидович.
— Чинит свое хозяйство. Может, хотите послушать, там интересная запись есть. А я пока костерок разведу.
— С удовольствием, Миша.
Петр Гермогенович пошел к палатке. Маша сидела на упавшей от ветра старой лиственнице и колдовала над фонографом, который имел обыкновение портиться в самое неподходящее время, когда надо было записать что–нибудь неповторимое. Смидовичу нравилась эта застенчивая девушка с ученическими косичками, торчавшими в разные стороны.
— Чем порадуете, Машенька?
— Порадую, Петр Гермогенович. Вот сейчас поставлю валик с песнями, которые в Хальмер–Сэдэ записывали.
Смидович пристроился рядышком с Машей и, пока она настраивала свою нехитрую машинку, сидел тихо, закрыв глаза, и слушал утреннюю многоголосую тундру: сухой шорох вейника, писк бегающих по песку куличков, крик гагары… И вдруг в эти уже привычные звуки ворвался гортанный голос:
Яв вангхана маня илева.
Товндава янгу, хэвндава янгу.
Ся ны нэбту наркэй яв нядэй
сидям пята нано хубнарида мина,
яльнярида мина…
— Постой, постой, Маша! — Петр Гермогенович дотронулся рукой до ее худенького плечика. — А я слышал эту песню. И могу перевести ее на русский язык. — Он победоносно взглянул на девушку. — Ну, если точнее, то я просто запомнил перевод.
Он наморщил лоб, припоминая:
Мы живем у морской бухты.
Никто к нам не приходит, никто не уходит.
Однажды с большого моря
двухмачтовое судно с шумом идет,
с громом идет…
— Это, Маша, песня о знаменитом полярнике Русанове, и написал ее Тыко Вылка, певец, сказитель, художник и к тому же общественный деятель, председатель островного Совета на Новой Земле. Он приезжал в Москву в двадцать девятом году, в Комитет Севера, гостил у меня на даче и пел эту свою песню. Тогда я и перевод запомнил… Замечательный конец у этой песни:
С русским Русановым
Дружба была хорошая.
Две головы было у нас,
а сердце одно.
Смидович словно заново прожил тот солнечный московский день. В столицу на пленум Комитета Севера съехались представители малых народностей. За столом президиума рядом с Луначарским, Ярославским, Сергеем Мицкевичем, Таном–Богоразом, Житковым сидели посланцы ненцев, хаптов, манси, эвенков, все в национальных одеждах, и среди них Илья Константинович Вылка.
Он выступал первым, говорил по–русски и, в отличие от других северян, держался раскованно, свободно. Смидович невольно залюбовался этим уже немолодым статным ненцем с длинными иссиня–черными волосами, зачесанными на пробор, его манерой говорить веско и аргументированно. Обстоятельно он доложил Комитету Севера, как идет жизнь на далеком советском архипелаге Новая Земля.
На дачу к Смидовичам Вылка ехал под впечатлением только что состоявшейся беседы с Калининым. Повернувшись к Петру Гермогеновичу, он взволнованно рассказывал:
— Я был у него в кабинете. Скромно у него, а сам одет в гимнастерку и ремешком подпоясан. Сказал он мне золотые слова: «Никогда не отрывайся от народа. Всегда служи ему. Народ тебе поможет. Работы не бойся. Организуй артели, тогда будут моторы и дома».
— Мы помним о твоей просьбе, Илья Константинович, — сказал тогда Смидович. — Обязательно отправим на Новую Землю все, что ты просил.
А потом Вылка заговорил о Русанове:
— Большой человек был Владимир Александрович, душевный. К ненцам, как к родным, относился. Меня к себе в Москву забрал. Учителя по живописи нанял. По арифметике, по русскому и по другим предметам учил. В оперу с собой брал, в Третьяковскую галерею. На курсы штурманов меня посылал, в Архангельск.
Они провели за разговорами весь вечер. Была Софья Николаевна с детьми. Тихо шумел медный самовар на столе. Илья Константинович по северной привычке пил чашку за чашкой, вприкуску, наслаждаясь самим ароматом хорошо заваренного чая, пока не перевернул чашку вверх дном и не откинулся на спинку стула.
Софья Николаевна расспрашивала, как живут ненецкие женщины, о народных традициях, о пережитках. Ей это было и интересно, и нужно: открывалось совместное заседание пленума Комитета Севера и Комиссии ВЦИК по улучшению труда и быта женщин культурно отсталых народностей; в этом заседании Софья Николаевна принимала самое деятельное участие.