– Я так любил его, – тихо проговорил он.
– Дэвид… он тоже любил тебя. Уверен, все, что он сделал, ради твоего же блага. Не исключено, конечно, что он был очарован той молодой особой, которую встретил, раз решил включить ее в свое завещание.
– Да уж, должно быть, слишком был очарован.
– Так, значит, ты уже встретился со своей… хм… женой?
– Да, я столкнулся с ее дилижансом. По правде сказать, произошло это чисто случайно. Я ехал как раз к Рили, выяснить, как там и что.
– Ну и какая она? Ничего?
– В каком смысле?
Генри заерзал в кресле, явно нервничая.
– Я имел в виду… ну… черт тебя дери, Ястреб. Она хорошенькая? Или она, о Боже… с ней ничего, надеюсь, такого?
Ястреб усмехнулся:
– Она само очарование. Но скажи мне: ты уверен, что брак действителен? Все же церемония совершалась по доверенности.
– Половина браков в половине шахтерских поселений совершается по доверенности, – устало проговорил Генри. – Как, по-твоему, все здешние парни обзавелись женами? Какая честная молодая женщина потащится в такую даль, не будучи чьей-то законной супругой?
– Какая честная молодая женщина… – начал было Ястреб, но не договорил.
– В любом случае знай: я всегда сделаю для тебя все, что нужно, – сказал Генри. – Помни, отец твой был в совершенно здравом уме, когда решил все это устроить. Что я мог поделать? Я был связан по рукам и ногам.
Ястреб опустил голову. Так и вертелось на языке: «А что, если она соблазнила, окрутила старика, а потом взяла и убила?» Ничего вслух он, конечно же, говорить не стал. Еще надо доказать, что она как-то причастна к смерти отца. Он не мог даже объяснить Генри, что Скайлар Конор вообще ничего не знала и была убеждена, что вышла замуж за отца Ястреба, а теперь соответственно является его вдовой. Вдовой, жаждущей как можно скорее вступить во владение всеми его богатствами.
– Какое бы решение ты ни принял… – начал Генри.
– Мои земли она не получит. Можешь не сомневаться! – воскликнул Ястреб, вставая с кресла. Ярость его была настолько сильна, что, выходя из кабинета Генри, он едва не сорвал дверь с петель.
Ястреб направился прямиком к привязанной у входа лошади, но не успел вскочить в седло, как чей-то голос окликнул его по имени. Это был Черное Перо, старый друг Ястреба из племени хункпапа, который торговал шкурами, несмотря ни на какие запреты белых. Высокий, прекрасно сложенный человек с резкими чертами лица и грубой обветренной кожей подошел к Ястребу, и тому ничего не оставалось, как только постараться умерить свой пыл и обменяться с другом крепкими рукопожатиями.
– Здравствуй, Черное Перо. Как охота?
– Охота плохая. Белые убивают целые стада бизонов из окон своих поездов. Для них это игра. Кровавая игра. – Он передернул плечами. – Я хороший охотник. Торгую шкурами в обмен на порох. – Он заговорил тише. – Приходи в деревню своего деда. Много друзей, кто не может подойти близко к селению белых, хотят попрощаться с тобой, потому что скоро переберутся на север.
– Собираются присоединиться к Мудрому Быку? – спросил Ястреб.
Черное Перо кивнул.
– У нас есть только два пути. Позволить белым согнать нас всех вместе, как скотину, или бороться за то, чтобы жить, как мы хотим. С этим не поспоришь.
– Я согласен. Обязательно приду, и очень скоро.
– Твой дед будет очень доволен. – Черное Перо помолчал. – Мы слышали о смерти твоего отца. Мое сердце скорбит вместе с твоим. Он был великим человеком.
– Спасибо.
– Нам всем его будет не хватать.
– Да, очень.
Ястреб вскочил в седло, поднял руку, прощаясь, и пришпорил лошадь. Пока ехал, ему казалось, что душа его разрывается на части, будто все ветры разом вселились в его грудь и рвутся наружу, каждый в свою сторону. Он злился на своего отца и скорбел оттого, что потерял его, что никогда больше не сможет поговорить по душам, пытаясь выяснить, зачем он так поступил с ним. Ястреб гадал, что же так повлияло на отца, какая болезнь сломила его волю, как он мог поддаться чарам женщины и позволить ей манипулировать собой. И именно сейчас, когда Ястреб был разбит горем, судьба страны, неудержимо скатывающейся на путь насилия и жестокости, казалась ему более трагичной.
Чем ближе он подъезжал к своим владениям, тем большей решимостью наполнялось его сердце. Он готов был драться.
Скайлар часто снились сны о том, что произошло когда-то очень давно. Не сказать, чтобы они снились ей регулярно, так, от случая к случаю. И всегда эти сны начинались одинаково. Перед глазами вдруг все начинало кружиться в бешеном темпе, затягиваясь в гигантский водоворот.
Вот и теперь она снова увидела тот самый серый водоворот, как когда-то, много лет назад.