Обрадовавшись тому, что его признали полноправным воином отряда, Брайан разглядывал свой меч, выданный ему из запасных, очень лёгкий и прочный, хоть и небольшой, но зато идеально приспособленный для того, чтобы им мог сражаться ребёнок. Такие мечи были у всех гулсенцев, обучающихся азам сражений на мечах, и, как правило, ковались, учитывая физические возможности ребёнка. В дополнение к своему мечу Брайан получил ещё и щит с гербом Анкрауна. Он был тяжёлым, зато почти полностью закрывал мальчика, что ему не очень понравилось. Но Монтегью сказал, что так будет надёжнее, и Брайан его понял. Всё-таки принц не относился к себе столь беспечно, как могло показаться вначале, и понимал, что одна его жизнь стоит дороже жизней всех, кто находился сейчас с ним. И даже хорошо, что лишь четверо из их отряда знают о нём правду.
Зрелище, открывшееся им на безлюдных загородных просторах, заставило рыцарей лишний раз восхититься мастерству Наследников: перед ними, частично утопленный в реке, возвышался поверженный корабль звероидов. Упавший на бок, он, должно быть, глубоко вошёл краем в дно реки и потому не мог опуститься на брюхо, хоть и накренился как Пизанская башня. Вокруг него на берегу стояли корабли звероидов, а сами монстры бродили вокруг и робко топтались на берегу. Их лидер, несомненно, погиб, и теперь они не понимали, как им быть дальше. Но какое-то странное предчувствие заставило вдруг Найлза остановить отряд.
- Я что-то чувствую, – пояснил эконом, когда герцог спросил его про причину остановки.
К нему подлетел Констанций. Найлз спросил его, памятуя о способностях гулсенца, не чувствует ли он то же самое. Тот ответил, что всё в порядке, и напомнил Найлзу, что сам он может чувствовать лишь энергетические изменения, а у эконома, по его мнению, были совсем иные ощущения. Герцог предложил возобновить движение, но Найлз отказался. И вдруг он стиснул голову руками и закричал. Винсент привстал на стременах и, схватив эконома, поскорее уложил его на спину.
- О нет, Найлз! Найлз! – в панике вскричал он. – Только не сейчас! Только не снова!
Найлз не понимал, что с ним происходит. Он думал о лидере звероидов, и вот… Неужели он сейчас вызовет Скальда с того света? Но это же невозможно! И тем не менее ужасная боль, разрывающая его голову, проходить не желала, а копьемеч, надёжно прикреплённый к седлу дракона позади Винсента, сиял теперь так ярко, что слепил глаза всем рыцарям даже сквозь ножны. Гулсенцы были напуганы и обескуражены тем, что происходило сейчас с одним из Наследников, который стонал и корчился на руках герцога, словно одержимый дьяволом. Таких вещей ни один из них никогда не видел, несмотря на то, что в мире гулсенцев встречались болезни, похожие на земные, но их было так мало и ими так редко болели, что на всё королевство было лишь несколько лекарей мирного времени – по одного на каждую из земель Гулсена. Были, конечно, и лекари военного времени, которые умели лечить раненых, но эта профессия была непопулярна в силу редкости войн в королевстве, поэтому они лечили в основном переломы и укусы, и уж тем более не были знакомы с такими явлениями, как приступы, вызванные особыми способностями человека. Тот шрам, что был получен Найлзом во время нападения демосов на автомобиль премьер-министра, открыл в нём этот дар, предоставив путь в мысли эконома энергии космоса, таким образом дав ему возможность предчувствовать грядущее. Но ни сам Найлз, ни его хозяин не знали об этом, поэтому сейчас Винсент молил Бога, чтобы его дворецкий выдержал очередную пытку болью и не скончался у него на руках на глазах тех, для кого они – единственная надежда на спасение.
Зрелище было ужасное: глядеть на муки Найлза гулсенцам было невыносимо, и они отворачивались, пытаясь совладать со страхом внутри себя, но когда они заметили, как Наследник меча обращается с Найлзом, как он внимателен и чуток, как сочувствует своему слуге в этот страшный момент, какие слова говорит в утешение, то поняли, что перед ними не просто чопорные англичане, живущие совсем не так, как они, а те же самые люди, пускай не рождённые в Гулсене, но ничем в этот момент не отличающиеся от них самих. Выбор меча и копья был верен как никогда за историю королевства. Да, у них уже были гости из Англии, и точно так же, как и в этот раз, выбор меча и копья пал именно на них, и они доказали Гулсену, что этот выбор правильный, но лишь после победы над злом. А эти двое доказали им это ещё до победы. С их точки зрения, это был знак свыше. И рыцари Ансерва в этот момент, несомненно, подумали о Великом Фремморе, который на сей раз выбрал им достойнейших из достойных, – тех, кто окончательно убедил их в том, что Англия не зря стала когда-то параллельным миром Гулсена.
- Найлз, Найлз, давай же, борись с этим, не сдавайся! – молил герцог, держа голову кричащего от боли эконома. – Ты справишься, я верю, только не закрывай глаза, не оставляй меня и всех нас на полпути! Мы всё сделаем для тебя, только держись!
Винсент не помнил, когда в своей жизни ему доводилось кого-то вот так умолять. Он никогда не сталкивался с такими ситуациями, никогда не видел человека на грани между жизнью и смертью – он видел только мёртвых, в том числе и тех, кто был ему дорог – своего погибшего отца, например. Но только не страдания. И из его глаз катились слёзы – в этот момент он не знал, что ему делать. Найлз на его руках, должно быть, уже умирал: веки эконома смыкались, и всё, что мог сделать несчастный герцог, это трясти его изо всех сил, чтобы не порвалась та тоненькая ниточка сознания, что ещё была натянута как барьер между жизнью и смертью Найлза. И все жалкие, бессмысленные слова, которые герцог вот уже с минуту бормотал, пытаясь удержать эконома в сознании, вдруг застряли у него в горле, когда Найлз вдруг затих, закрыв глаза, у него на руках. Дыхание Винсента остановилось от ужаса. Он не мог в это поверить. Сильнейший приступ, длившийся даже меньше, чем предыдущие, оборвал Найлзу жизнь?
Но тут небо над их головами потемнело, и послышался чудовищный рёв. Он не был похож ни на драконий, ни на грифоний, и заставил всех, даже Оутсена, втянуть голову в плечи. Никогда ещё никто из них не слышал подобных звуков, воистину сводящих с ума. На войско Гулсена легла гигантская тень. Но, что было ещё хуже, так это то, что, услышав рёв неведомого существа, все звероиды как один бросились к своим кораблям и начали подниматься в воздух, постепенно окружая войско гулсенцев. Винсент пытался привести в чувство бездыханного Найлза, но мозг эконома, по-видимому, был серьёзно затронут случившимся приступом, и поэтому почти не функционировал. В отчаянии герцог вынул копьемеч из ножен, сияние которого тут же затмило собой всё пространство вокруг, и, приказав рыцарям идти в атаку, первым ринулся на неведомого врага.
Последовав за своим повелителем, рыцари Гулсена уже ничего не боялись. Признав Наследников, они верили в них как никогда благодаря Найлзу, который, удерживаемый крепкой хваткой герцога, разумом пребывал в темноте, а духом – вместе со всеми. Он ничего не слышал и не видел, но мог чувствовать сквозь эту темноту, и чувствовал он опасность. Но она не была похожа на всё то, что они пережили ранее. Но Ланкастеру было на это наплевать. Перед ними был враг, и уничтожить его было их долгом.
Войско Гулсена с ликованием неслось вслед за Наследником меча навстречу колоссальной во всех смыслах этого слова опасности. А это нечто, казалось, только росло, накрывая город своей тенью. Корабли звероидов мчались по пятам драконьего войска, уже стреляя по ним. И когда Винсент на бешеной скорости нырнул в почерневшие облака, Найлз на его руках открыл глаза.
- Ваша светлость, стойте! – вскричал он, хватая поводья.
От неожиданности герцог едва не выронил копьемеч. Но вышло так, что слишком поздно эконом предупредил своего хозяина.
Как только их дракон вынырнул из облака, перед Наследниками предстал самый чудовищный противник, какого они только могли себе представить.
На них смотрели огромные, горящие красным пламенем глаза – каждое размером с крупного дракона. Длилось это не более секунды, после чего оглушительный визгливый рёв донёсся снизу из огромной пасти чудовища. Черногрив дёрнулся в сторону, уходя от разъярённого монстра. И только обернувшись назад, чудом избежавшие клыков Наследники увидели это жуткое создание целиком.