Позади, рассекая воздух упругими крыльями драконов, двигался их отряд. Но мысли Рудольфа в этот момент были лишь о том маленьком – впрочем, уже не таком маленьком – мальчике, что летел вместе со своим всадником прямо позади них. Через несколько минут или чуть больше, если контакт с чёрной границей пройдёт нормально и отряд не потеряется в её бездонной пустоте, они будут в Гулсене, и тогда Брайан О`Крайтон будет объявлен наследником трона.
Полные надежд и желания увидеть свободное от захватчиков родное королевство, которое им ещё предстояло воссоздать из руин, гулсенцы-победители неслись высоко в небесах навстречу своей новой, светлой, и полной мира жизни.
Когда гул прощальных выкриков горожан на Трафальгарской площади постепенно затих, мэр Лондона вновь подошёл к микрофону и объявил, что они только что простились с величайшими в истории страны людьми, но Найлз его уже не слушал. Он потихоньку спустился с трибуны вместе со Слэйдом и направился прочь. Смешно, но мэр совсем позабыл о главном герое всех этих дней, который сражался на правах Наследника копья и вёл за собой весь отряд. Ну да, он ведь не гулсенец, а всего лишь обычный дворецкий. Но Найлз в этот момент не хотел никакой славы – ни до, ни после. И сейчас он, пробираясь между толпами не замечающих никого, кроме мэра, горожан, направился в сторону госпиталя, где только что началась очередная операция на обожжённых глазах его хозяина.
Привязав Слэйда у входа, дворецкий вошёл внутрь. Сегодня он не уйдёт отсюда до тех пор, пока не убедится, что Винсент Ланкастер очнулся и идёт на поправку.
====== Эпилог ======
Рукописи не горят.
М.А.Булгаков «Мастер и Маргарита».
Жизнь в Великобритании, постепенно налаживаясь, вместе с тем изменилась до неузнаваемости. И если раньше по её столице мало кто отваживался ходить без крайней необходимости, опасаясь быть задержанным или застреленным полицией, то теперь ночная жизнь кипела и в столице, и в провинции. Но прежде чем эта жизнь вернулась в прежнее русло, страна целый год отстраивала и реставрировала всё то, что было уничтожено и разрушено поверженным неприятелем.
Спустя пару месяцев после проводов героев-гулсенцев по инициативе мэра был созван референдум по избранию монарха Великобритании. Кандидатов на высокую должность было пятеро, и все – из благородных семейств, чудом уцелевших после так называемой «очистительной» политики демосов, о которых сейчас вспоминали лишь историки, пишущие школьные учебники. На референдуме в качестве почётного гостя пришлось присутствовать и Найлзу. В результате был выбран, как все и думали ещё до голосования, самый достойный кандидат – дальний родственник убитого демосами монарха. В честь коронации, которая состоялась несколько дней спустя, этот знаменательный день был объявлен выходным. И, глядя на то, что теперь вместо флага демосов над заново отстроенным Вестминстерским дворцом гордо реет истинный флаг Великобритании, Найлзу на глаза навернулись слёзы. Когда-то, в тот памятный день, он вот так же стоял и смотрел вверх, только то был не Вестминстер, а другое здание, и флаг был не тот, а демосовский. И теперь благодаря ему и гулсенцам перед ним флаг доброй старой Англии, возрождённой, как феникс, из пепла. Но Найлз не стал смотреть на праздничный салют в честь коронации нового монарха, тем более что только что присутствовал на ней и пожимал руку новоиспечённому королю. Вместо этого он сел в машину – ту самую, что когда-то принадлежала Уиллу Бредфорду и которая заглохла у дворецкого в тот судьбоносный день, – и поехал в госпиталь к своему хозяину, которого сегодня как раз оттуда выписывали.
Ведя машину, Найлз думал о гулсенцах. Рыцари не вернулись назад, а это могло означать только одно: они дома. И он был очень рад за них.
Винсент Ланкастер встречал машину уже на пороге клиники. Осведомившись у дворецкого, как прошло венчание на царство, герцог, казалось, не мог наглядеться на окружающий его мир. Он столько времени провёл в темноте, и теперь не мог насладиться видом сочной зелени деревьев, потрясающе голубым небом, а самое главное – сияющим от счастья лицом своего дворецкого. Они обнялись, а затем Найлз усадил герцога в машину. Его глазам ещё нужен был дополнительный уход после стольких операций, но это было уже делом дворецкого.
Простоявший пятнадцать лет пустым дом Уилла Бредфорда нуждался в серьёзном ремонте, но Найлз, пока герцог лежал в госпитале, уже привёл его в порядок. Когда он впервые за столь долгое время пришёл сюда, то подумал поначалу, что граф сбежал, испугавшись внезапно напавших на город чудовищных монстров и стаи драконов с всадниками. И теперь, закрепив за своим хозяином владение этим домом и уговорив герцога продать свой особняк в Глазго, они смогли поправить свои дела, потратив часть денег на лечение, а часть выгодно вложить под проценты в банк. И надеялись, что теперь ничего плохого в их жизни никогда не случится.
У дома их, как и всегда, ждал Слэйд. Крылатого кота Спинозу Найлз в первое своё посещение нигде не нашёл, да и вряд ли кот смог бы дожить до этих дней спустя пятнадцать лет, и его вряд ли кто-то приютил после смерти графа. Зато Найлз нашёл кусочек скорлупки от грифоньего яйца и с тех пор хранил у себя в комнате как память о самом лучшем друге на свете – безвременно покинувшем этот мир грифоне Беркуте, которого так любили он и Спиноза.
- А вот и ваш дом, – радостно объявил Найлз, выводя из машины герцога.
Слэйд запрыгал, натягивая цепь, и громко залаял, приветливо махая хвостом и радуясь их возвращению.
А затем, буквально на следующий день, пришло официальное прошение от имени всё того же неугомонного мэра с просьбой к Винсенту выдвинуть свою кандидатуру на пост премьер-министра Великобритании. И герцог ответил согласием. Вскоре он был избран и назначен королём на эту высокую должность, продолжив дело своего отца.
Казалось бы, всё, о чём они только могли мечтать, уже сбылось, но герцог, обретя зрение и пользуясь очками лишь во время чтения, теперь стал расспрашивать Найлза о том, что когда-то мучило эконома – его приступах головной боли. Но Найлз улыбнулся и ответил, что вот уже несколько месяцев с тех пор, как они вернулись в Англию, боли ни в шраме, ни в голове его не тревожат. Герцог был удивлён и поначалу подумал, что его дворецкий говорит неправду, однако Найлз показал ему справку из госпиталя – недавно он прошёл обследование и был сам удивлён тому, что теперь у него больше не будет никаких приступов, поскольку он совершенно здоров. Обрадованный герцог сжал дворецкого в своих объятьях и сказал, что теперь он по-настоящему счастлив. И предположил, что это в награду за их победу Великий Фреммор исцелил Найлза.
Вспоминая товарищей по оружию, и Винсент, и Найлз каждый раз надеялись, что их тоска будет слабее с каждым воспоминанием, но она лишь усиливалась. Не так давно герцогская библиотека пополнилась ещё одним экземпляром – написанной объединённым трудом лондонских писателей книгой Гулсена. Герцог и дворецкий по достоинству оценили мастерство писателей, сделав на книгу рецензию. Но по-настоящему оценить её могли только те, кто покинул их тогда. Им бы понравилась книга. И однажды, гуляя со Слэйдом, Найлз заметил, что в небе прямо к нему летит что-то большое. Он не поверил своим глазам и позвал герцога. И когда это что-то приземлилось прямо перед ними, герцог и дворецкий не могли поверить в то, что увидели.
Это был один из гулсенских драконов. Он был гораздо меньше своих собратьев – таких драконов гулсенцы использовали для пересылки почты. К спине дракона был прикреплён небольшой мешочек. Найлз развязал его и достал аккуратно свёрнутый в трубочку лист бумаги, а вместе с ним – какую-то книгу. Это было письмо от их отряда, в котором сообщалось, что они обнаружили чёрную границу и благополучно вернулись в Гулсен, в котором больше не было ни одного звероида. Далее шло описание их путешествия сквозь темноту, но с помощью фонариков они увидели выход. И теперь раз в год по земному исчислению, а по-инхему – раз в два дня, – Рудольф и Олди будут посылать через границу дракона с письмом о том, как обстоят дела в Гулсене. Этот дракон был послан ими сразу же после приземления, и впредь почтовики будут снабжены фонариками для ориентирования в темноте границы. И правда, к голове дракона был прикреплён фонарик. Вот только различие во временных промежутках обеих миров немного удручало герцога и дворецкого. И это различие к тому же постоянно колебалось, если вспомнить все три путешествия англичан в параллельное королевство. То, что промежуток уменьшается, было ясно, но что будет, когда эти различия исчезнут совсем? То самое объединение миров, которого они все так ждут? Возможно. Но пока это так же далеко, как ожидание следующего письма. И Найлз с грустью признал, что им осталось получить всего несколько десятков писем, а после и его, и герцога уже не будет на этой земле, и они, возможно, так и не успеют узнать о том, стал ли Брайан законным монархом Гулсена.