Мастеру было уже всё равно, обезглавят ли его охотники, или же он станет «верховой лошадью» человека, тем более что за свою долгую жизнь он уже не раз исполнял эту роль, роль боевого дракона, участвуя во множестве воздушных боёв, отчего его правое крыло было сильно помято и истерзано когтями и клыками боевых драконов врага, а опалённая кожа несущей кости с прожжённой в перепонке крыла дырой изуродовала его окончательно: новая шерсть так и не выросла, а старая обгоревшая щетина приобрела бурый оттенок. К тому же в одной из таких серьёзных битв крыло было сломано, неправильно срослось, и теперь волочилось по земле и практически не складывалось.
Но неприглядный вид дракона совершенно не смущал Рыцаря. Он считал, что его раны в какой-то степени даже украшают Мастера, подтверждая его мужество и великую силу в былых боях его молодости.
И вот спустя десять лет бесплодных скитаний по земному миру, проведя сотни тысяч часов в воздухе, Рыцарь жёлтого Леопарда чувствовал себя полным идиотом: ну как он мог поверить этой легенде? Почему его тогда никто не остановил и не вбил в его несуразную голову хоть немного здравого смысла? Он пошёл вперёд вслепую, и в итоге – тупик. Чего же ещё ему терять? Если только свою жизнь.
Но, не найдя никакого толку в своих блужданиях, Рыцарь продолжал покрывать расстояние за расстоянием, метаясь из города в город и из страны в страну в поисках того, чего, возможно, и не было вовсе, и в конце концов находя лишь смертельную усталость после долгих перелётов, и в конце каждого дня ища укрытие для ночлега. Порой ему казалось, что он побывал уже во всех странах земного шара: от Северного Полюса до Антарктиды, от Азии до Неизвестного Материка, и повсюду видел одно и то же: людей, природу, города, животных, птиц… Но нигде не было видно драконов. Ни одного. Запретная зона отчуждения, скрытая за гигантским лесом и грозными вулканами, встречающимися почти в каждой стране мира, куда изгнали драконов, строго охранялась, и порою Рыцарю казалось, что именно там скрывается Склон Мира.
Но и этой загадке вскоре настало время разрешиться: две европейские страны разом перевернули все его замыслы и саму судьбу. И первая из этих стран называлась Италией.
Рыцарь жёлтого Леопарда снижался над Римом. Он опустил Мастера на широкую, мощёную серо-стального цвета булыжником площадь. Очередная столица и очередные поиски со всё более угасающей надеждой.
Этот город славился своими непробиваемыми крепостными стенами. Здесь, ещё с древних времён, размещался легендарный отряд оружейников, занимавший замки и крепости для обороны своей страны от внешних врагов. Равных в меткости этим воинам не было. Но самым центром их деятельности, их главной военной опорой и поражающей силой являлись, конечно же, драконы. Но город пришёл в упадок сразу же после введения моратория, и оружейники прекратили свою деятельность, так как смысла служить стране, у которой отобрали сердце, больше не было. Впрочем, как и повсюду в мире.
Рыцарь, как он это делал в каждом городе, приказал Мастеру дожидаться его на площади и не трогать любопытных зевак, которые в каждой стране толпами собирались поглазеть на невиданного и забытого всеми зверя. Те из них, кто был ещё молод и никогда не видел драконов, а только слышал о них от родителей и видел только на картинках в книжках, были особенно любопытными. И в первую очередь это были дети. И, соответственно, у них было меньше страха перед непредсказуемыми хищниками.
Рыцарь жёлтого Леопарда ушёл на ближайший от площади рынок, чтобы купить запасы пищи и воды, а вокруг Мастера уже собралась довольно внушительная толпа зевак. И ближе всех от дракона стояли, конечно же, дети.
Пара ребятишек – маленькая девочка со своим другом, таким же малышом, как и она, – тянули за полы одежды одного немолодого господина, понуждая его обратить на них внимание. И наконец тот обратил на детей свой несколько недовольный взгляд:
- Ну что вам надо, ребята?
- Господин, – начала девочка, так как была немного старше своего друга и чуточку этим гордилась, в связи с чем считала своим долгом всегда и во всём быть первой. – Скажите, а почему дракон этого незнакомца волочит одно крыло, а в воздухе работает им полноценно?
Немолодой господин, по-видимому, был неплохо осведомлён насчёт строения тела драконов (но это и понятно, ведь он до принятия моратория был ветеринарным врачом, специализировавшимся на лечении драконов), потому что, оглядев долгим взглядом Мастера и его правое крыло, которое тот распластал по мостовой в отличие от сложенного левого, повернулся к детям и тоном учителя, рассказывающего урок своим ученикам, начал объяснять:
- Во-первых, друзья мои, этот дракон очень редкой породы – серый тигровый огнедышащий, причём по виду это самец, и уже немолодой, а судя по шрамам и прожигам на крыльях – побывавший в десятках боёв. По-видимому, в одном из них он и получил серьёзную травму в результате сильного удара, и, возможно, парная торцевая кость была сломана. У нас, людей, ей соответствует лучевая кость предплечья, а у драконов такая кость доходит до середины плеча, придавая дополнительную гибкость несущей кости крыла. И в этом конце торцевая соединяется с несущей так называемым большим сухожилием. После перелома летать этот дракон, конечно же, не мог, а сломанная кость порвала в момент удара большое сухожилие, выполняющее функцию движения сочленённых костей крыла, то есть, складывающее крыло. К сожалению, сломанную кость выправили слишком поздно и она срослась неправильно, вследствие чего большое сухожилие оказалось просто раздавлено с двух сторон костями, которые оно когда-то соединяло. Не имея возможности восстановиться, оно атрофировалось. Его теперь там просто нет. Но у драконов оно не принимает никакого участия в движении крыла при полёте, поэтому в воздухе повреждённое крыло действует совершенно полноценно и свободно, – так же, как и здоровое. Поняли, дети?
Оглядевшись вокруг, детей он не увидел и подумал, что им, похоже, была совсем не интересна эта его научная лекция, в отличие от него самого, и они попросту ушли.
Да, дети действительно ушли где-то на середине его речи, но вовсе не поэтому. Они пошли к дракону.
Мастер по-прежнему дремал на площади, не обращая ровным счётом никакого внимания на собравшуюся толпу.
А дети, несмотря на предупреждающие окрики взрослых, остановились совсем недалеко от Мастера – настолько, что можно было дотронуться до его распластанного крыла.
Девочку звали Лейла, а мальчика – Бэйд. Лейла долго и задумчиво глазела на дремлющего дракона, а затем повернулась к Бэйду с явным интересом в глазах, и тот сразу понял, что подруга его что-то задумала.
- Слушай, а как зовут его дракона? – спросила она.
- Кажется, Мастер, – ответил Бэйд. – Его всадник произнёс это имя, сказав что-то дракону, когда спешивался.
Лейла осторожно подалась вперёд на полшага. Мастер сразу почуял присутствие постороннего так близко от себя, и быстро очнулся, подняв с асфальта свою узкую голову и навострив длинные уши. По его суровой старой морде на миг пробежала искорка любопытства, но лишь на миг.
Лейла остановилась, не решаясь шагнуть вперёд, и стояла теперь в полуметре от головы Мастера и его приоткрытой пасти.
- Здравствуй, Мастер, – негромко произнесла она слегка дрогнувшим голосом, неуверенно протянув ладонь к раздувающимся ноздрям дракона. – Какой ты красивый и славный. Я хочу тебя погладить.
Холодные выцветшие глаза с мгновение изучали незнакомку, но когда дракон втянул ноздрями чужой и незнакомый ему человеческий запах от протянутой руки, они вспыхнули. Мастер встопорщил жёсткую колючую шерсть на холке и недовольно зашипел, полоща полураскрытым левым крылом. Зубастая пасть его приоткрылась пошире, и девочку обдало жаром горячего воздуха, выпущенного из огненных лёгких. Что за этим последует, ей не нужно было объяснять.
Серый дракон выгнул дугой шею, резко приподнявшись на полусогнутых передних лапах, а затем резко распрямил их. Его грудь поднялась, и в этот момент позади раздался истошный крик обезумевшего от ужаса Бэйда, который, к счастью, своим криком помог Лейле выйти из оцепенения, охватившего её перед драконьим гипнотизирующим взглядом: