- Отдавай меч Гулла и сдавайся, англичанин! – процедил он, с усмешкой тыча копьём лорду в лицо. – Твой дракон пленён, как ты видишь, так что другого выбора у тебя не остаётся!
- Зато ты пленён моим драконом! – парировал Джойс, уже приготовившись нанести удар мечом по шее мятежника. – Или ты всего-навсего хочешь, чтобы мы поубивали друг друга? Нет, я не сдамся, но и убивать тебя тоже не стану, если только – тут он сделал выпад мечом, заставив Джеральда вновь скрестить с ним копьё в блокирующем движении. Высокий звук эхом прозвенел в небесной выси. – Немного пораню твоё пёсье тело.
Джеральд вскипел. Словно бы почувствовав его злобу, Слэй зарычал и ещё крепче сдавил Гиацинта в своих объятьях. Красный дракон, задыхаясь, заверещал. Из его ноздрей повалил чёрный дым, а хватка, державшая Джеральда, чуть ослабла.
- Прекрати! – вскричал испуганный Джойс, обращаясь к дворецкому. – Прикажи ему не делать этого, ты ведь разобьёшься, если мой дракон разожмёт пальцы!
- Ты так трогательно обо мне заботишься, англичанин, что мне даже смешно! – хохотнул тот. – Лучше бы о собственной шкуре позаботился, зелёный юнец! Какого грифона тебя понесло в Гулсен? Приключений захотелось? Вынужден тебя разочаровать: здесь ты найдёшь лишь свою смерть!
Гиацинт несколько раз попытался вздохнуть, но лишь сипло простонал – Слэй уже почти задушил его. Нужно было что-то делать. Но слишком поздно пришла к лорду эта мысль: миг спустя пальцы Гиацинта разжались, и Джеральд полетел вниз. Джойс тут же ударил мечом по лапе Слэя, но тот уже отпустил Гиацинта и рванул вниз вслед за падающим хозяином, и, когда клинок меча Гулла вонзился ему в ладонь, взревел от боли и выпустил лорда.
Слишком поздно понял Джойс свою ошибку: напрасно он ударил Слэя. Бронзовый дракон теперь стремительно нагонял падающего человека, но вовсе не его, лорда. А он падал. И Гиацинт, оставшийся там, выше, не видел, что произошло, и сейчас приходил в себя после «пытки», жадно глотая воздух. Нет, не думал Джойс, что на этом его пребывание в Гулсене закончится. И закончится навсегда…
В отчаянии он позвал на помощь, прекрасно зная, что никто не материлизуется сейчас из воздуха и не подхватит его у самой земли. Но надежда, как известно, умирает последней. И на этот раз она не умерла.
В вертящейся перед взором падающего лорда пустоте вдруг что-то мелькнуло. А спустя миг он оказался… Боже мой, он оказался в пасти… нет, не Слэя. И не Гиацинта. Но, готовый кричать от ужаса, понял, что вне опасности только тогда, когда монстр раскрыл пасть и выпустил его на свою спину, где в седле сидел…
- Господин Лайонелл О`Крайтон! – не зная, удивляться ему или же радоваться, в потрясении воскликнул лорд.
- Нет времени на объяснения, – быстро произнёс монарх. – Садись позади меня и дай свой меч. Пора поставить окончательную точку в нашем с Джеральдом разговоре.
Дракон Лайонелла был серо-стального окраса. Не смея гадать, как монарх сумел вырваться из плена и прилететь сюда на раздобытом где-то драконе, лорд со скорбью признал, что Альбина действительно погибла, как и говорил Джеральд. И тем сильнее разгорелся его, лорда, гнев. Стальной дракон рванулся вдогонку за Слэем, который, уже настигнув и поймав Джеральда, теперь стремительно уносился прочь, обратно в Гулсенскасл. Погоня обещала быть долгой. А ведь внизу остались беспомощные Гарей с Дереком. Джойс не нашёл смелости попросить монарха подобрать их, и теперь разрывался между желанием пленить Джеральда и своими друзьями, которых он бросил сейчас не по своей воле, подвергая опасности их жизни. Монарх Гулсена больше ничего ему не сказал, и, скорее всего, думал, что Гарей с Дереком тоже участвовали в схватке и погибли, достигнув земли прежде Джойса. Однако стальной дракон оказался быстрее и шустрее Гиацинта Дерека, и лорд обнадёжил себя мыслью, что до Гулсенскасла дело всё же не дойдёт и погоня завершится ещё над лесом.
Но тут произошло то, чего никто из них не ожидал. Слэй остановился и развернулся в направлении догонявшего его дракона. Остановился по приказу Джеральда. И, когда стальная громадина была уже готова врезаться в своего противника, Лайонелл, увидев остановившегося дракона, резко натянул поводья своего.
- Сразимся здесь, если пожелаешь! – раздался недовольный голос Джеральда Лэнса. – Или всё-таки сдашься, беглец? Я видел, как ты преследовал меня, держась на расстоянии. Но ты ведь не думаешь, что я верну тебе твой львиный трон, не так ли, мой «господин»?
Последнее слово он произнёс с издёвкой, что заставило доселе спокойного и рассудительного Лайонелла крепче сжать меч и поводья.
- Ваше величество, – предупредил монарха Джойс. – Не горячитесь и не слушайте его, это нам всё равно не поможет. Не уподобляйтесь ему, ведь в вас не сидит эта зараза.
Лайонелл О`Крайтон едва заметно кивнул лорду и ответил своему дворецкому:
- Я не хочу сражаться с тобою! Наоборот, я предлагаю нам примириться, и…
Его дальнейшие слова потонули в хохоте ансервца.
- Примириться??? – повторил он слова монарха. – Ты до сих пор так ничего и не понял??? Не понял, из-за чего всё началось и кто в этом виноват? – вскинул он брови, и вдруг его взгляд прояснился. – А-а-а, ну конечно, всё дело в этой вашей пресловутой первопричине, которую все ищут и никак не могут найти! Твои прихвостни-призванные начали на меня охоту, не имея ни малейшего представления о том, каким законам подчиняется наш с вами мир! А законы эти вовсе не на бумаге писаны! Так что даже не предлагай мне ни перемирия, ни чего-либо другого, и отдай мне меч добровольно, иначе я буду вынужден бросить против вас все силы Гулсенскасла!
- Интересно, как ты это сделаешь, находясь за сотни миль от дворца? – ехидно вставил лорд.
- Погоди, Джойс, не вмешивайся, – осадил его монарх и обратился к дворецкому. – Джеральд, разве ты настолько меня боишься, что готов всю армию бросить против меня одного? – Дворецкий в ответ глухо зарычал. – Послушай, Джеральд, я сознаю, что виноват в том, что произошло между нами. И вот в чём: возможно, мне стоило намного больше времени уделять тебе, возможно, именно от меня и пошла сия страшная чума, из-за которой господа стали безразличны к слугам, а слуги возненавидели господ. Истины я не знаю, но поверь мне, Джеральд, я по-прежнему тебя люблю, люблю больше всех богатств на свете, больше даже своей короны и титула! И ради твоего счастья и благополучия отдал бы всё, даже свою жизнь! И я убеждён, ничего бы этого не случилось, будь я хотя бы чуточку прозорливей, и, клянусь, не допустил бы того, что случилось с тобой и остальными ансервцами, и уничтожил эту дрянь ещё в зародыше! Но ты тогда не сказал мне ни слова. Но почему, Джеральд? Почему, если ты знал первопричину, что заставило тебя не доверять мне и скрывать это до тех пор, пока зараза не расползлась по королевству? Отчего ты стал таким, скажи! Ведь вовсе не ты, я верю в это, стал виновником раскола; ты просто владел информацией, так поведай же об этом своему несчастному господину хотя бы сейчас! Поведай, и я обещаю, что сдамся тебе, и ты будешь волен делать со мной, что пожелаешь! – При этих словах Джойс в ужасе посмотрел на монарха, а Джеральд довольно ухмыльнулся. – И меч Гулла также будет твоим, только не мучай меня больше неизвестностью, раскрой тайну всем нам: кто был разжигателем нашей вражды?
Джойс не мог поверить своим ушам. Ему показалось, что монарх Гулсена сейчас сдаст их всех своему бывшему соправителю и по сути врагу. И то, что сейчас он пресмыкается перед тем, с кем ещё несколько минут назад желал сразиться, выглядело, как ещё одно предательство. Хотя, возможно, это был какой-то хитрый ход со стороны монарха. Но Лайонелл столь искренне говорил сейчас, что уж точно эти слова никак нельзя было назвать убедительным враньём.
Однако, к удивлению Джойса, Джеральд Лэнс не бросился в атаку после речи своего господина. И даже не вскипел от ярости. Похоже, он давно был готов сам раскрыть свою главную тайну. Выпрямившись в седле и убрав копьё Сенджамина, он, глядя в глаза едва ли не плачущему от боли и сожаления монарху, с долей презрения ответил:
- Хорошо, раз ты обещал сдаться в плен и сдать всех своих прихвостней, то слушай: более года назад я встретился с одним человеком. Но встретился совсем не в том понимании, как ты, наверно, сейчас подумал. В тот день я спустился в зал первых правителей Гулсена, где хранятся их артефакты, чтобы в свободное от своих обязанностей время отдохнуть и полюбоваться на символы мощи нашего королевства. И вдруг заметил, что на рукояти меча Гулла светится его знак. Я был весьма удивлён, но, разумеется, побоялся прикоснуться к мечу, прекрасно понимая, что он испепелит меня своей силой, если я это сделаю. Однако, когда я вот так стоял возле него, меня вдруг потянуло прямо к этому знаку, и спустя несколько мгновений я… оказался, как потом понял, в земном мире, в гостях у одного господина. – При этих словах Лайонелл и Джойс потрясённо охнули, не зная, как ещё реагировать на ужасную правду. – Этот господин сказал, что вызвал меня в его мир для одного дела. Я был поражён тем, что он мне рассказал. И, разумеется, был восхищён, ибо этот человек, как оказалось, открыл способ стабильной связи между нашими мирами, в обход неуловимых порталов. Он знал наизусть книгу Гулсена, написанную в Лондоне после свержения в Англии власти демосов. Он совершил специальный обряд при помощи одного из земных людей, обладающего, как он это назвал, колдовством, и, создав изображение знака на одной из стен своего дома, открыл портал. Но он не нужен был ему как таковой – этот человек не грезил никакими путешествиями по параллельным мирам – он всего лишь хотел отомстить.