Слишком поздно Джойс понял, что наговорил лишнего. Гарей резко развернулся и бросился прочь от своего господина. Охнув, молодой лорд помчался вдогонку за обиженным дворецким, но Гарей бежал так быстро, что вскоре он потерял старика из виду.
- Гарей, ты же заблудишься, – тяжело дыша и останавливаясь, произнёс он в морозный воздух. – Гарей… Вернись…
Через несколько минут пути, поднявшись на сопку, где их ждал монарх, Джойс с удивлением обнаружил там Гарея. Увидев приближающегося господина, старый дворецкий скрестил руки на груди и скрылся за левым боком лежавшего на земле Стримстила. Лайонелл О`Крайтон спросил лорда:
- Я так понял, вы поссорились. Гарей мне ничего не захотел объяснять.
- Вроде того, – недовольно бросил Джойс. – Но я не хочу об этом говорить, – забравшись в седло, добавил он. – Завтра мне нужно будет прибыть сюда снова. – Лорд специально назвал только себя, так как подумал, что Гарей вряд ли согласится сопровождать его, раз твёрдо решил остаться в посёлке.
- Понятно, – немного грустно сказал монарх, садясь впереди лорда и беря в руки поводья. – А… вы расскажете мне, о чём шла ваша с ним беседа?
- Да, конечно, – откликнулся Джойс. – Но не здесь и не сейчас.
- Разумеется, – кивнул Лайонелл. И, видя, что Гарей не спешит садиться, счёл нужным поторопить старика: – Мистер Кимберли, мы улетаем. Вы готовы?
Ничего ему не ответив, дворецкий нехотя и медленнее, чем обычно, забрался в седло позади Джойса, не торопясь, впрочем, обхватить его за талию здоровой рукой. Но, когда Стримстил расправил крылья и пригнулся к земле, собираясь взлететь, старик рывком ухватился за края одежды лорда. От этого резкого движения Джойс едва не вскрикнул. Он всей душой ощущал, как теперь неприятно Гарею находиться рядом с ним. И это отчего-то внушало ему страх и беспокойство.
Взлетев над землёй, Стримстил описал полукруг и полетел назад в посёлок, постепенно набирая скорость. И хотя Гарей достаточно крепко держался за Джойса, чтобы не выпасть из седла, молодому лорду всё же казалось, что его дворецкий охотнее бы держался скорее за ядовитую змею, нежели за него. И ощущал позади себя странный холод. Хотя, наверное, это был всего лишь попутный ветер, задувавший им в спину.
Вернувшись в посёлок, Джойс, решив отложить разговор с Гареем до завтрашнего утра, приказал дворецкому приготовить ужин для них с монархом. Старик безропотно повиновался, сказав лишь сухо: «Слушаюсь, ваша светлость». Но в этот вечер он не пришёл к лорду в спальню, чтобы пожелать ему спокойной ночи.
Наутро, поев, Джойс вызвал к себе Гарея на обещанный самому себе разговор.
- Я бы всё-таки хотел выяснить, Гарей, – начал он, – почему ты стал так относиться ко мне. Эта твоя ревность совершенно неуместна и бессмысленна. Разве ты не видишь, ему нужна наша помощь, раз он помогает нам в нашей миссии. А помощь должна быть взаимной. Тебе ли не знать, Гарей, как порой тяжело приходится таким людям, как он. И если ты думаешь, что я из-за этого брошу тебя на произвол судьбы, забуду о твоём существовании, то ты ошибаешься, мой друг. Я не ставил и не ставлю кого бы то ни было выше тебя, ты по-прежнему мой единственный слуга и друг, почему же ты отрицаешь это?
Гарей с неодобрением взглянул на хозяина, и Джойс вдруг прочёл в этом взгляде такую враждебность, что ему стало совершенно не по себе. Он не ожидал от Гарея ответной речи, полагая, что дворецкий теперь ещё сильнее утвердится в своей позиции в отношении него, но Гарей всё ещё не мог самовольничать, ибо по-прежнему исполнял господскую волю, несмотря на всю свою ревность, и поэтому не мог уйти от разговора ни физически, ни словесно. Он стоял, угрюмый и молчаливый, перед своим господином, ожидая, когда тот его отпустит, но Джойс ждал ответа, и старику всё же пришлось дать ему этот ответ.
Глядя в глаза своему лорду, дворецкий глубоко вздохнул и произнёс:
- Да, я ревную, ваша светлость. И это вполне нормальная реакция на сложившуюся ситуацию. Я не считаю это чем-то неестественным.
Джойс возмущённо хмыкнул.
- Гарей, – строго начал он, глядя на слугу. – Я ведь только что тебе объяснил, почему твоя реакция на Клавдия бессмысленна и смешна. Она ничем не поможет нам в предстоящей борьбе, она разобщит нас, ты Этого добиваешься? Ты хочешь, чтобы я пал от руки Джеральда, так? Мой тебе совет: исправься, и я прощу тебе эту слабость. В противном же случае я буду вынужден сражаться один, без тебя, а тебя оставлю здесь, раз ты не желаешь последовать за мной туда, куда указал нам Клавдий. – Джойс изо всех сил пытался убедить старого дворецкого, ведь иначе никакой клятвы на Истинную преданность совершить не удастся – если только сам Клавдий не согласится принести её молодому лорду. Но в этом случае Гарей ещё сильнее возненавидит его. Кроме того, Джойс не собирался менять земного дворецкого на дворецкого-гулсенца, даже несмотря на то, что Клавдий вызывал у него неистовую жалость и симпатию. Поэтому он сказал лишь: «Подумай над моими словами, Гарей, и доложи мне своё окончательное решение как можно скорее». Ему больше не хотелось ни о чём с ним говорить. И когда Гарей молча ушёл, Джойс с тоскою почувствовал, что ещё больше отдалился от него. И это его страшило и угнетало. Ему показалось, что он знает старика на самом деле значительно хуже, чем он – его. Однако опыт и возраст Гарея здесь были совсем ни при чём.
В полдень к ним зашёл Нил и объявил Джойсу, что в кузнице готовы сделать для него доспехи, нужно только снять необходимые мерки. Доктор спросил также насчёт доспехов для Гарея, но лорд ответил, что дворецкому они не нужны – он не хотел говорить Нилу об их ссоре. Зато рассказал о том, что они услышали от Клавдия. Узнав об Эллсдейне и клятве Истинной преданности, ансервец сильно удивился. Ведь он, как и все жители Небесных Холмов, полагали, что лорд и слуга примут бой с армией Джеральда.
- Как же мы без вас, призванные? – жалобно спросил он.
- Прости, Нил, – с сожалением ответил лорд. – Мы сами не ожидали. Но раз есть шанс, его нужно использовать. Спасибо, что поведал нам о Клавдии, иначе мы никогда бы не узнали всё то, что он нам рассказал. Мы вернёмся, как только дадим эту клятву и уничтожим Оутсена в нашем мире. Вот только Клавдий нам ещё не всё рассказал – вчерашнего вечера попросту не хватило, так что мы даже не знаем, когда отправляться. И, увы, не знаем, когда Джеральд нападёт на нас. Но в любом случае будем готовы к отражению возможной атаки, если, как ты говорил, Лич закончил с механическим драконом.
- Да, он закончил, – кивнул доктор. – Можете прямо сейчас навестить его.
Джойс попрощался с Нилом и отправился в гости к изобретателю, забежав по пути в кузницу, чтобы снять все необходимые мерки.
Молодой лорд был поистине восхищён, когда увидел, чего общими усилиями им с Беркли удалось добиться. Механический дракон был великолепен: огромная стальная конструкция, закованная в прочную броню, покрашенную в чистейший белый цвет с гербом Гулсена на груди, просто потрясала своим великолепием. Дракон выглядел как живой, и Лич пообещал, что сегодня же поднимет его на поверхность и испытает. Также он хотел бы продемонстрировать возможности ИЛПов, увидев которые, Джойс поразился, до чего же проста конструкция некоторых из них: всего лишь работающий на спирте мощный двигатель, частота оборотов которого регулировалась двумя рычажками, и широколопастной винт. Прибор крепился на спину двумя кронштейнами, которые позволяли поднимать ИЛП над головой, когда необходимо было взлетать или садиться, и перемещать обратно на спину, когда требовалось лететь. Джойс от души поблагодарил старика за его титанический труд и рассказал о своём знакомстве с Клавдием. Как он и ожидал, Лич не особенно обрадовался тому, что призванные покидают их. Но не стал отговаривать лорда, понимая, что если в Эллсдейне им удастся то, ради чего они туда летят, то победить армию Джеральда можно будет значительно легче, а, возможно, и вовсе воевать не придётся.
От Лича Джойс направился к Нилу делать перевязку. Он объявил, что не планирует состязаться в поединках на мечах, ибо сражаться ему, как видно, в ближайшее время не придётся. В глубине души Джойс, конечно же, разделял мнение Гарея. Ему хотелось остаться, хотелось защитить сельчан и монарха от разрушительной мощи Джеральда, хотелось ринуться в бой на механическом драконе против его армии, снести голову мятежному дворецкому, и, наконец, добраться до Гулсенскасла, вызволив из плена Дерека… Но всё это, он понимал, было маловероятным, если только там, в Эллсдейне, это самое «молоко земли» не наделит их некой сверхъестественной силой, способной в два счёта подарить им победу. Но Джойс очень сомневался в том, что так и будет хотя бы потому, что неведомая энергия была для них не менее опасна, чем войска противника.