- Значит, мы не расстанемся никогда, – подытожил обрадованный Мастер.
В этот момент на землю легла громадная тень, и в небесах показался Фаэтон. Но кто же летел рядом с ним?
Все четверо изумлённо воскликнули, не веря тому, что снова видят одного из главных персонажей (а может быть, и самого главного) легенды о Склоне Мира.
Рядом с Фаэтоном, со свистом рассекая упругий воздух, верхом на единороге летел Фреммор, но теперь и он, и единорог были окружены ослепительно ярким золотым свечением, подобным свету Фаэтона, а за спиной у Первого слуги развевались большие белоснежные крылья. И Королевский меч, который он снова держал в руке, был охвачен сиянием белого пламени. Ослепительно белое платье Фреммора развевалось на ветру. Но самым удивительным из всего этого было то, что Первый слуга, который уже не был призраком со скорбным выражением лица, улыбался, повернув голову к Фаэтону, рядом с которым он летел. Однако глядел Фреммор вовсе не на дракона.
Завороженный их созерцанием Мастер вдруг вскинул руку, указывая на золотого дракона, и в изумлении выкрикнул:
- Смотрите, смотрите! На спине Фаэтона! Это же ОН!
Уинстон, Уоллфрид и Квин изо всех сил вглядывались в то место, которое им указывал Мастер, но из-за золотого свечения и дракона, и Фреммора, ничего не смогли разглядеть. И лишь когда Фаэтон с грохотом опустился на землю и Смерк приветствовал его громким рёвом, все как один испустили вздох удивления.
На спине золотого дракона сидел лорд Вейсголлвилд. Совсем не тот старик, каким он умер по легенде. Видимо, воссоединившийся с ним Фреммор подарил молодость и ему, как и Уоллфриду. Чёрные волосы лорда были только чуть-чуть подёрнуты сединой, а серые глаза сияли жизнью. И хотя Вейсголлвилд уже не являлся человеком из плоти и крови, а только его духом, как и Фреммор, – он всё равно производил впечатление вполне реальное, словно был жив.
Фаэтон опустился на лапы, сложив крылья, и Фреммор, соскочив с единорога и воткнув в землю Королевский меч, протянул руку лорду, помогая ему слезть с дракона. Фаэтон поднялся и сказал товарищам:
- Настало время сделать выбор. Я привёл к вам тех, кого вы сделали счастливыми. Вы помогли лорду Вейсголлвилду воссоединиться с Великим Фреммором, а Великому Фреммору помогли исполнить свой долг перед ним – отомстить за его смерть. Вы сделали доброе дело, и в награду за это они откроют для вас вход в мою обитель, чтобы и ваше главное желание исполнилось.
Мастер попросил Фаэтона рассказать им о том, почему Фреммор убил лорда Лайтенвуда и напал на них в лесу Сандерленда. Дракон ответил, что лучше него об этом может знать только сам Первый слуга. Мастеру было как-то боязно обращаться к Великому Фреммору, стоявшему сейчас так близко от него подле лорда Вейсголлвилда, но Фреммор, не дожидаясь вопроса Мастера, слегка кивнул головой и ответил вполне реальным человеческим голосом:
- Ваши предположения верны.
И после этого Первый слуга неожиданно для всех подошёл к испуганному Мастеру и, опустившись перед ним на одно колено, поклонился ему. Затем точно так же он поклонился и всем остальным, поблагодарив их за то, что помогли ему освободиться от бремени долга, и даже принеся извинения за причинённое горе Уоллфриду и Уинстону в связи с гибелью лорда Лайтенвуда.
Лорд Вейсголлвилд, подняв Фреммора с колен, добавил, что все они так или иначе являются всего лишь пешками в жестокой игре госпожи Судьбы, которая при помощи древней легенды управляет ими всеми. Поэтому винить в том, что произошло и что ещё произойдёт, некого. Так уж распорядилась Судьба, управляющая жизнями всех людей.
Но светлая сторона есть во всём. И сейчас в этом можно будет убедиться.
- На Склоне Мира живут души тех, кто сделал этот мир чище, светлее и добрее, – величаво начал Фаэтон. – И вы со своей самоотверженностью и добротой открыли дверь в этот мир, став первыми из смертных, кто увидит его воочию.
С этими словами золотой дракон распахнул огромные крылья и с силой рассёк ими воздух. Искрящаяся золотом пелена на миг застила собою пространство, и изумлённые друзья оказались на высоком холме, возвышающемся над бескрайней долиной, поросшей сочной зелёной травой. По всей долине извивалась сеть мелких речушек, берущих начало из одной большой и широкой реки в самом её центре. Эта река текла, слегка извиваясь, до самого горизонта. А в небе и на земле резвились сотни разнообразных по видам и окраске драконов, которые, завидев Фаэтона и его спутников, радостно приветствовали их на разные голоса.
- Драконы! – закричал Мастер. – Сколько же их здесь! И таких разных…
- И красивых, и прекрасных, – добавил восхищённый Квин.
- Это – Склон Мира, – объявил Фаэтон, гордо выпрямив спину. – А их обитатели – души драконов, в земной жизни боровшихся за доброту и справедливость. Отныне и навсегда здесь – царство гармонии и вечной радости. Смотрите, Первые Из Смертных, смотрите! Вы видите то, что никто из людей не видел и не увидит никогда. Склон Мира впустил лишь вас, и сейчас готов исполнить ваше самое заветное желание.
Завороженный фантастическим зрелищем, Мастер не сразу услышал слова Фаэтона. Но, услышав, глубоко задумался. Вот он, Склон Мира, гораздо прекраснее, чем он, Мастер, его себе представлял. Однако за время всего путешествия желания его сменялись одно за другим, и он теперь не знал, какое из них ему выбрать.
Мастер закрыл глаза и сосредоточился. Сперва он хотел, чтобы Смерк научился разговаривать. Но зачем ему это? Старый дракон и так счастлив. Вот он, летает сейчас в небесах вместе с душами других драконов, и, по-видимому, кроме этого, ему для счастья уже ничего не нужно. Да и второе желание – вернуть драконов – стоит ли теперь воспринимать всерьёз? Лучше ли от этого станет всем? Скорее всего, нет. Ведь может статься, что в этом случае он, Мастер, только обречёт их на гибель: власти уничтожат беглецов, и всё на этом закончится. Ну а что же может быть важнее всего этого? Что?
Мастер вздрогнул. Он подумал о свирепом Лайтенвуде, возненавидевшем драконов и чуть не уничтожившем Смерка, вспомнил о конюхе Джеймсе, про гибель которого сказал тогда лорду Уинстон. Неужели невозможно вернуть к жизни хотя бы одного из них?..
Мастер открыл глаза и повернулся к Фаэтону.
- О великий Фаэтон, дракон Склона Мира, – начал он. – Вы, наверное, удивитесь этому, но я выбрал другое желание. Я не буду просить у Склона Мира возвращения драконов. – При этих словах его товарищи невольно вздрогнули, и даже Фреммор и его лорд, которые стояли подле Фаэтона, замерли, нимало поразившись услышанному. – Вместо этого я хотел бы попросить у Склона то, что гораздо важнее, по моему мнению. Если это возможно, Фаэтон, можно ли пожелать так, чтобы погибший конюх Джеймс, друг Уинстона и Уоллфрида, вернулся к жизни? И… если сила Склона достаточно могущественна, вместе с ним вернуть и лорда Лайтенвуда.
Уоллфрид бросился к Мастеру и крепко обнял его, никак не ожидая таких слов от него. Но Фаэтон прикрыл узкие глаза и сложил крылья.
- Твоё желание благородно, Мастер, – начал дракон, – но я не могу ручаться за него. Это возможно, но хватит ли энергии у Склона, ведь вернуть к жизни человека – самая сложная задача на свете. Но я никогда не слышал о подобных случаях. Склон Мира и раньше исполнял желания, но не настолько сложные и только для его обитателей, где его силе не мешала отрицательная энергия вашего мира. Твоё же желание предполагает выход этой силы за пределы своего обитания и соприкосновение её с энергией земного мира, поэтому я не могу вам сказать, исполнится оно или нет, поскольку силе Склона предстоит очень далёкий путь для выполнения твоего желания, Мастер. Но в любом случае воскресить из мёртвых ты можешь лишь одного из тех, кого ты назвал мне, поскольку Склон Мира может исполнить лишь одно желание, и если ты попросишь воскресить обоих, он воскресит – или не воскресит – только того, имя которого ты произнесёшь первым.
Фаэтон умолк. Квин подошёл к нему и, косясь на удручённого Мастера, заявил:
- Не слушайте его, Фаэтон, у бедняги помутился рассудок от созерцания всего великолепия вашей обители. Мы все хотим возвращения драконов. Да, Мастер? – сердито глянул на него офицер.