- Наверное, он не желал, чтобы таким мощным оружием владел кто-то ещё, кроме него, так? – спросил Джереми. – И поэтому он приказал вмуровать его в камень, чтобы когда-нибудь пришёл достойный владеть им и вытащил бы этот меч, ибо только истинному он покорится.
- Занятная гипотеза, – с любопытством ответил монарх. – Да, признаюсь тебе, сэр Джереми, ты попал в цель. Я точно так и думал. Вернее, даже знал. Знал, что тебе как Истинному под силу освободить этот меч из камня. И если он не покорится тебе, – увы, силой Импиринт-хоуп обладать ты не будешь, ровно как и твой Дорнтон своей Винд-фэйтс, ведь один из источников этих двух сил – меч Гулла. Но ты должен попробовать. Не бойся. От тебя зависит сейчас судьба нашего королевства.
Джереми вздохнул и повернулся в сторону замурованного меча, который, словно бы почувствовав, что граф обратил на него свой взор, вновь стал разгораться ярко-алым. Но тут Джереми вновь спросил монарха:
- Ваше величество, а у этого меча было имя, когда он служил Гуллу Первому?
Монарх глубоко задумался.
- Ты хочешь, – сказал он потом, – чтобы он стал твоим навсегда и служил тебе всю твою жизнь? Если так, то это будет едва ли не самое ответственное твоё решение, сэр Джереми, ведь этот меч – средоточие колоссальной силы, при постоянном контакте с которой можно сойти с ума или стать калекой, а ведь то не просто обычный меч, и сила его не стоит рядом даже с магической. Это сила Импиринт-хоуп, сэр Джереми, она может подчинить себе не только разум отдельно взятого человека, но и разум всего вашего земного мира, если ты доверишь ему свою душу, привязав его к себе, как ты привязал к себе Дорнтона, доверив ему первому свою душу. И прежде чем ты доверишь её кому-то ещё, подумай. Я вовсе не пытаюсь навязать тебе этот меч, но ты должен сам принять это решение. Сила этого меча сделала его живым и мыслящим существом, которое выше тебя и меня. И это одна из известных мне причин, почему Гулл Первый заточил его в камне. Он не смел подвергать опасности жизни случайных людей, которые по незнанию могли завладеть мечом после смерти монарха и погубить тем самым и себя, и весь наш мир. Но я знаю имя этого меча, и если моё предупреждение тебя не останавливает, сэр Джереми, назови этот меч – и владей им с умом и честью! Но с этой минуты ты должен будешь с величайшей осторожностью принимать решения, составлять план без единого просчёта и не совершать плохих поступков, иначе сила меча мгновенно уничтожит тебя. Надеюсь, я сумел передать тебе всю опасность твоего положения, если ты сделаешь это. Да, ты станешь сильнее в сотни раз, если меч признает в тебе достойного хозяина, но если нет – он сожжёт тебя заживо, как только ты прикоснёшься к нему. Решай, сэр Джереми. Имя меча – и тут монарх, наклонившись к уху графа, шепнул ему на ухо: – Сандэстом Коулд.
Джереми даже не вздрогнул. Разумеется, он осознавал ту ответственность, о которой говорил монарх, и готов был пожертвовать собою в будущем ради освобождения Гулсена от грозящей королевству опасности, ведь то же самое, как он догадывался, – возможно, даже в это самое время, – предлагают и Дорнтону, и граф не сомневался, что старый дворецкий примет то же решение, что и он – отдать свою судьбу силе Винд-фэйтс. И уже одно то, что он, Джереми Дарлингтон, разделит эту участь со своим слугой, утешало графа и придавало ему дополнительные силы, поскольку меч уже взывал к своему освобождению. И граф покорился его зову.
Его руки вновь потянулись к пылающему лезвию и в следующее мгновенье крепко сжались на рукояти у верхнего свода каменных оков. Алое пламя расступилось, не коснувшись рук графа, и Джереми ощутил приятную прохладу и удобство рукояти меча, которая была сделана из прочного, но неизвестного ему металла, щедро покрытого золотом и драгоценными камнями, между которыми змеился причудливый узор из стеблей и цветов, – точно такой же, как на латах рыцарей Ансерва, которые встречали их вчера посреди поля.
- О Великий Сандэстом Коулд, – громко и чётко начал Джереми, сжимая рукоять меча всё крепче и не сводя взора с лезвия, будто оно было лицом собеседника-человека. Граф старался представить себе меч одухотворённым и живым существом, как учил его Джастин, чтобы сила Импиринт-хоуп не сочла его невежественным и недостойным себя, и не уничтожила раньше того, как Джереми попробует убедить её в обратном. – Я, граф земной Англии Джереми Дарлингтон, пришёл освободить тебя из заточения и дать твоей силе возможность ещё раз послужить на благо королевства Гулсен, ибо сейчас оно как никогда нуждается в тебе и твоей защите. По сравнению с тобой, Импиринт-хоуп, и твоим пристанищем, великим мечом великого гулсенца и первого монарха королевства Гулла О`Крауна Первого, я ничто. Но я – Истинный. – При этих словах пламя вспыхнуло так сильно, что граф почувствовал жар у самого лица. Но, нисколько этому не смутившись, продолжил: – Да, я Истинный, и поэтому мне была оказана величайшая честь здесь и сейчас просить тебя, о Великий Сандэстом Коулд, и тебя, Импиринт-хоуп, быть моими союзниками против чёрного зла, угрожающего вашему королевству – грифонов! – Языки алого света снова вспыхнули. – И прошу стать моей силой в этом мече отныне и навсегда!
Последние слова Джереми почти выкрикнул. Собравшись с духом, он резко рванул на себя рукоять огромного меча. В тот же миг он упал на спину, отброшенный собственным рывком, и по каменному полу рядом с ним гулко застучали обломки каменной породы. Опомнившись, граф посмотрел на монарха, который, возвышаясь над ним, стоял рядом. Его лицо было озарено ликованием. И, взглянув на свою правую руку, Джереми с замиранием сердца узрел в ней… сияющий алым заревом меч, который он вытащил из камня.
- Первый монарх Гулсена знал о тебе, сэр Джереми, – произнёс Джастин, присев рядом с графом, чтобы помочь ему встать. – Знал, кто будет владеть Сандэстом Коулдом – имя меча монарх, конечно же, произнёс тихим шёпотом, – после него, иначе сила меча уничтожила бы тебя сразу.
Молодой граф разглядывал своё новое приобретение с нескрываемым восхищением. Этот меч покорился ему, что являло собой несомненное чудо. Но Боже, какой же он был тяжёлый, – тяжелее любого другого меча, – и Джереми со страхом представлял себе, как же он будет с ним управляться в бою.
- Да, Джереми, забыл сказать тебе, – вывел его из раздумий монарх. – К нему никто кроме тебя не должен прикасаться, запомни это! Меч признал своим хозяином только тебя, все остальные для него – это враги, которых он истребит не задумываясь, если они посмеют прикоснуться к нему. Боевое оружие мыслит именно так, поэтому предупреди Дорнтона, когда мы вернёмся.
Джереми поднял удивлённый взгляд на монарха.
- Ваше величество, я не ослышался? Мы возвратимся в Гулсенскасл? Но… но вы же говорили, что…
Джастин О`Краун ответил, расправив складки на своём плаще:
- Да, мы вернёмся туда, сэр Джереми, ибо для того чтобы вы смогли управлять ею, а не она – вами, вы должны будете пройти ритуал Перехода, а это возможно лишь в Гулсенскасле. Пойдём, сэр Джереми. Ты всё увидел и обо всём узнал. Теперь ты – настоящий Истинный.
Довольный собою, молодой граф, любуясь мечом, лезвие которого переливалось в свете факелов так, словно при свете дня, то ярко-алым, то серо-стальным, вышел вслед за монархом из подземелья и направился к выходу из резиденции Анкраун.
Выйдя из кареты уже во дворе Гулсенскасла, Джереми тут же увидел Дорнтона, который гулял по саду, отчего-то горько вздыхая. В его руке было зажато длинное копьё, на вид довольно грозное, с необычным древком ярко-синего цвета. Молодой граф, по-прежнему сжимая в руке свой тяжёлый меч, испросил разрешения повидаться со своим дворецким у Джастина. Монарх согласно кивнул.
- Дорнтон, как же я рад снова тебя видеть! – ещё на бегу выкрикнул Джереми. – Гляди, что у меня теперь есть – зачарованный меч!
В ответ старый дворецкий лишь покачал головой и даже не улыбнулся хозяину, словно вовсе не рад был его видеть. Он тяжело присел на край небольшого бассейна и взял копьё наперевес.
- Да, сэр, я вижу, – устало выдохнул он. – А у меня – копьё.
- Дорнтон, что случилось? – встревоженно спросил граф, опускаясь рядом. – Ведь это копьё, я так понимаю, тебе дали в Ансерве. И сказали то же, что и мне, – что это оружие – источник силы. Так почему же ты не рад этому?