- Ну что, благородный рыцарь Анкрауна, ты готов к завтрашнему бою? – шутливо произнёс граф.
Дракон не мог понимать человеческую речь, но охотно рыкнул и выпустил из ноздрей два паровых облака вместо ответа. Молодой граф отнял ладонь и в очередной раз горько вздохнул.
- Рад за тебя. Ты воспринимаешь это как игру, потому и не ведаешь страха. А вот я – порядочный трус. Да, не сомневайся в этом, – бросил он взгляд на дракона, который слушал его, блестя в полумраке своими прекрасными глазами, поворачивая голову то вправо, то влево, и негромко рокоча, словно пытаясь понять человеческую речь. – Я трус. Да что говорить, – все те, кто может назвать себя аристократом, сделаны из одного теста. – Граф грустно покачал головой, глядя дракону в глаза. – В той стране, откуда я родом, никогда не было той идиллии, какую я вижу здесь, в Гулсене. Не было и никогда не будет. По сравнению с вашим народом мы, англичане, не стоим здесь ничего. Тебе этого не понять, ты дракон. Но если бы ты был способен мыслить и чувствовать, как человек, и если бы ты при этом ещё и умел говорить, ты бы понял меня и мой страх перед будущим, и, наверное, дал бы мне какой-нибудь совет. Хотя ваш правитель и сказал мне и Дорнтону, что будущего не следует бояться, но я-то знаю, что это невозможно – не бояться будущего. И какой тогда из меня воин, ты согласен со мной, Дьюи?
- Нет, сэр Джереми, – ответил дракон, заставив графа с размаху упасть со стены загона назад себя прямо в копну соломы. Опомнившись, молодой граф встал и вдруг увидел в полумраке высокий силуэт человека. Спустя мгновение он понял, что не Дьюи, а тот человек произнёс эти слова.
Из тени навстречу графу вышел Джастин О`Краун. Джереми с немым вопросом в глазах глядел на него, и монарх, поняв, о чём хочет он узнать, произнёс:
- Прости, я напугал тебя, сэр Джереми? Я просто искал тебя, чтобы поговорить, и случайно подслушал твою «беседу» с драконом. – Он взял графа за плечо и присел рядом. – Ты назвал себя трусом, но это нисколько не унижает тебя в данный момент. Напротив, ты сознаёшь этим свой страх как совершенно нормальное явление, ибо «тот, кто не боится – тот почти самоубийца», – так говорят наши рыцари. Поверь в свои силы, сэр Джереми, и страх исчезнет сам собой. А пока он помогает тебе набраться этих самых сил. И чем больше ты боишься завтрашнего дня, тем сильнее ты становишься, запомни это. Потому что, пережив свой страх перед боем, ты не будешь бояться в самом бою. И знай, что мы не оставим тебя ни на секунду, ибо только вместе мы сумеем победить.
Он улыбнулся и похлопал графа по плечу. Джереми попытался было что-то сказать ему, но монарх уже удалялся в сумрак, растворившись в нём словно призрак. В эту минуту Джереми подумалось, что это и впрямь был призрак. Обернувшись назад к загону, он обратился было к Дьюи, чтобы вновь поделиться с ним своим мнением об услышанном от монарха, но вместо дракона увидел… Фреммора на большом могучем единороге! Призрак впился в него взглядом своих прожигающих насквозь печальных голубых глаз, и, указав мечом своего господина на онемевшего от ужаса Джереми, прошептал, вложив в этот шёпот весь трагизм, какой только может излить человек (или призрак?) при жизни, или же после неё:
- Гулл Шестой на белом драконе отомстит за кровь своего отца! Англия вернёт себе драконов! Пурпурный граф взойдёт на трон седьмым!
Последовала белая вспышка, и графа дёрнуло вниз, словно он сорвался со скалы. С криком он рванулся что есть силы вверх, чтобы задержать падение, – и проснулся. Оказалось, что он заснул в загоне у Дьюи. Приподнявшись, Джереми посмотрел в узкое окошко и обнаружил, что над горизонтом уже занимается рассвет. Дьюи в своём загоне мирно спал, причём одно крыло его нависло в опасной близости от графа, полусложенное. Вспомнив о таинственных словах Фреммора, который, по всей видимости, ему приснился, молодой граф сел на солому и стал размышлять, что бы они могли означать, и совсем позабыл о том, что сегодня ему предстоит, мягко говоря, не самый лёгкий день в своей жизни. Потом он вспомнил о вчерашнем визите к нему Джастина, но так и не смог понять, сном это являлось, или же явью.
Джереми вышел во двор. Там уже вовсю кипела работа: слуги и драконюхи подготавливали боевых драконов Гулсена к сражению – надевали на них бронированную доспехами амуницию. Любуясь великолепными животными и их не менее великолепным обмундированием, молодой граф не заметил, что позади него, перелетев через невысокую стену своего загона, уже стоял Дьюи и с любопытством наблюдал за суетой во дворе. Его низкий довольный рык заставил Джереми обернуться.
- Дьюи, ты меня напугал, – выдохнул граф и потрепал дракона по широкому носу. – Предвкушаешь битву, да? Конечно же, ты её получишь. Но, – поднял он вверх указательный палец, – не забудь в пылу схватки и о своём хозяине, то есть обо мне, понял? В твои обязанности входит не только атака на врага, но и защита всадника, запомни это! – Джереми взял седло с упряжью и не спеша вывел Дьюи во двор.
Увидев графа, готовящие драконов люди вдруг почему-то жутко засуетились, а двое из них, оставив животных, со всех ног рванулись к дворцу и исчезли из виду. Джереми в удивлении приподнял бровь. Что же их заставило так припустить? Уж явно не Дьюи.
Озадаченный увиденным, граф попытался было подойти к ближайшему от него слуге, чтобы тот дал ответ на происходящее, но он вместо этого повалился графу в ноги, а двое других с радостными криками бросились ему на шею. Ошеломлённый ещё больше, Джереми стал вырываться, но те не отпускали своих объятий. Однако спустя несколько мгновений граф услышал невдалеке знакомый голос, и хватка обнимавших его слуг тут же ослабла. Джереми обернулся в сторону голоса и увидел, что к нему со всех ног мчится Дорнтон, а за ним едва поспевают правители Гулсена – Джастин и Арсент.
Добежав до Джереми, Дорнтон бросился к нему на грудь, тяжело дыша и сияя улыбкой сквозь слёзы. Старик крепко обхватил графа за спину, не в силах вымолвить ни слова, а только громко плача. Подбежавший вторым Джастин О`Краун, с облегчением выдохнув, произнёс:
- Сэр Джереми, хвала Небесам, вы нашлись! Где же вы пропадали всю ночь?
- Ваш дворецкий места себе не находил, вызвал нас, и мы почти всю ночь искали вас по всему замку! – вторил монарху Арсент, тяжело дыша. – И только сейчас наши слуги нашли вас. Где же вы были?
Молодой граф понял, что провинился. Он не предполагал, что сон сморит его в драконьем загоне, ведь он и не думал ночевать там. Поэтому Джереми опустился перед ними на одно колено и виновато произнёс:
- Простите меня, ваше величество, и вы, дворецкий Его милости Арсент Рейнолдский, я вовсе не собирался… осуществить побег, или что вы там подумали. Да и как бы я смог сбежать, оставив своего Дорнтона здесь? Я просто вчера вечером захотел пойти к своему боевому дракону, чтобы «поговорить» с ним, и тем самым успокоить свою душу и укрепить дух перед сегодняшним сражением, – иными словами, перестать бояться… И, кажется, я нечаянно заснул, а проснулся только совсем недавно. Простите меня и за то, что из-за меня вы не спали всю ночь. Я благодарен вам за то, что вы меня искали, но теперь вы, вероятно без сил, а сегодня – битва… Да, и ещё: мне приснилось – теперь я абсолютно в этом уверен, ваше величество, поскольку вы не знали, где я был этим вечером, – что вы пришли ко мне и Дьюи с напутствием и беседовали со мной, а затем мне приснился Фреммор, который…
- Фреммор?.. – вдруг в страшном потрясении выдохнул Арсент, оборвав речь графа. Дорнтон же при этих словах осел на землю, держась за сердце. – О, силы небесные…
- Сэр Джереми, – после долгой паузы, не менее потрясённый, но уже гораздо более спокойным голосом, нежели у Арсента, в немом ужасе взиравшего на графа, произнёс Джастин. – Вы… увидели во сне… Великого Фреммора?
Прежде чем Джереми кивнул, Арсент, выйдя из сковавшего его страха от услышанного, мгновенно воскликнул:
- Но… но такого просто не может быть! Даже несмотря на то, что он видел Великого Фреммора своими глазами в Англии перед путешествием через портал, Первый слуга не может являться во сне тому, кто не имеет никакого отношения к когорте слуг! Вы ведь знаете, – обратился он уже к графу, – что если призрак Великого Фреммора увидит джентльмен, это грозит ему весьма серьёзными последствиями, но только в том случае, если встреча эта произошла случайно, а не по воле самого призрака. А тем паче – во сне, когда нельзя предугадать, случайность это, или нет. Что сказал вам Фреммор во сне, говорите, сэр Джереми! – властно потребовал он.