Устрашённый речью Арсента, граф не счёл нужным скрывать от него подробности своего сна, тем более что он не понял, что значили сказанные Фреммором слова, которые были очень похожи на пророчество. Не будет ничего плохого, если он расскажет и об этом, – вдруг Джастин или Арсент догадаются, что за тайны сокрыты в этом «пророчестве»?
И Джереми в точности передал правителям всё, что сказал ему Фреммор. Но, к его великому разочарованию, оба помотали головой, однако Джастин ответил:
- Пока что я знаю только одно, сэр Джереми: в том, что ты заснул вчера не во дворце, а в драконьем загоне – твоей вины нет. Тебя сморил сон потому, что он был послан Фреммором.
Удивлённый этим утверждением, граф задумался. Задумался над таинственным «посланием» Первого слуги. Что же он хотел ему сказать? О чём предупредить? Наверное, этого он никогда не узнает.
- То, что Великий Фреммор приснился тебе – одновременно и хорошо, и плохо, – глухо произнёс Арсент, так и не справившись до конца со своим потрясением. – И в какую из этих двух чаш в итоге выльется сей сон, известно только ему. Пока же не будем больше к этому возвращаться. Судьба разрешит всё за нас. Сейчас нам необходимо подготовить вас к первой великой битве за наше королевство. Пойдёмте с нами.
Правители Гулсена провели их в небольшую пристройку к кузнице, где уже были готовы доспехи для графа и слуги. Увидев их, Джереми и Дорнтон были восхищены прочностью и красотой кованой стали. Важнейшим их преимуществом были удобство и лёгкость. Доспехи не сковывали движений, и казалось, могли выдержать даже огненную лавину из пасти дракона. Арсент подтвердил, что так и есть – доспехи проверяют на прочность именно так, и ещё множеством других способов. Надев их, граф и слуга словно бы преобразились не только снаружи, но и изнутри, и почувствовали такую защищённость, что могли полностью полагаться на свою безопасность под их бронёй.
- Теперь вы – воины Гулсена, – с гордостью объявил монарх, став затем серьёзным. – Через пару часов наша армия из трёх тысяч драконов и воинов поднимется в воздух и возьмёт курс на северо-восток, – туда, где обитают грифоны. Несколько минут назад Флёр прислала сообщение, что уже «заждалась» нас и что её армия готова сразиться с нами. А пока – готовьтесь сразиться за будущее Гулсена, друзья. – С этими словами монарх и Арсент вышли из пристройки и удалились в сторону дворца.
- Вот и настал наш час, Дорнтон, – многозначительно произнёс Джереми. – Сегодня твоё копьё и мой меч встретятся с нашим врагом. Седлай своего дракона и разомни его перед перелётом.
- Ах, как я боюсь за вас, сэр, – жалобно простонал старик, взяв руку графа в свои. – Мне кажется, что подобная битва для нас будет чересчур тяжёлой, и даже с силами, данными нам Небесами, мы не сумеем одолеть этих грифонов…
- Не бойся, Дорнтон, – подбодрил его молодой граф. – Я не брошу тебя одного и прежде всего буду защищать твою жизнь, а не жизнь других воинов.
- А я буду защищать вашу, – ответил старик. – Всеми своими силами…
Остаток времени граф и дворецкий провели за разминкой своих драконов, заставляя их бегать по кругу и усиленно работать крыльями – сперва на земле, а затем и в воздухе. Дракона Дорнтона звали Даэрдон, и старик очень быстро – за один день – научился им управлять. Этот дракон был иной породы, нежели Дьюи, – серебристо-серый с голубоватыми переливами на чешуйках. Он был старше Дьюи на сто восемьдесят лет, но ни в чём не уступал ему – ни в скорости, ни в силе, ни в выносливости.
А над замком Гулсенскасл уже поднималась в воздух, группа за группой, огромная драконья армия – сотни драконов разных мастей уже парили над замком, играя отблесками своих бронированных боков и покрытых доспехами голов. Всадники на их спинах были не менее хорошо защищены, чем их крылатые товарищи. У нескольких из них были в руках большие флаги, которые трепал ветер, весьма сильный на такой высоте. Среди них Джереми узнал гербофлаг Гулсена с изображением монарха и слуги. Он реял в передовых рядах армии. По-видимому, его держал кто-то из военачальников, или даже сам монарх. Чуть позади развевался сине-красный флаг королевства, а с флангов драконьего войска – ещё два полотнища. На левом фланге, как сумел разглядеть Джереми, трепетал под порывами ветра застывший в прыжке пепельно-чёрный пёс – герб ветви Ансерв. А с правого фланга был виден сидящий на задних лапах лев с короной на голове, – герб ветви Анкраун. Граф уяснил, что армия поделена на две части, а это означало, что командовать ими будут не главы армий, а главы ветвей, то есть сами правители Гулсена.
Но вот настал тот момент, когда на земле не осталось ни одного дракона, кроме двоих – Дьюи и Даэрдона. Граф и слуга ждали окончания формирования королевской армии, пытаясь разглядеть среди затмивших солнечный свет трёх тысяч драконов правителей Гулсена. Но безрезультатно: высота скрывала людей за телами драконов, и разглядеть не то чтобы лица, но даже самих всадников было невыполнимой задачей. И только громкий зов рога дал понять Джереми и Дорнтону, что войско уже сформировано. Они быстро сели на своих драконов и рванулись с ними в небеса. Те, кто остался в замке и не мог принять участие в битве (а это были в основном женщины, дети, больные и немощные), махали вслед улетающим Истинным и подбадривали их пожеланиями.
Джереми и Дорнтон пролетели под парившей в воздухе армией в самое её начало, – туда, где их ждали правители Гулсена. Поднявшись до уровня остальных, граф и слуга предстали прямо перед ними: Джастин О`Краун восседал на большом изящном бело-золотом драконе с узкой мордой и глубокими глазами цвета сапфира. Арсент Рейнолдский сидел в седле на серо-синем панцирном драконе с рогами, закрученными спиралью, и большими, янтарного цвета глазами. Джереми и Дорнтон поклонились правителям, и они поклонились им в ответ, а затем и вся армия склонила головы перед ними. Несколько смущённый, граф хотел было что-то сказать, но монарх Гулсена сделал жест молчания, и Джереми понял, что слова здесь уже не нужны. Арсент попросил их только занять место сразу за ними, и после этого монарх Гулсена снова протрубил в рог, но уже несколько по-другому, и это стало сигналом к отправлению.
С первыми же звуками рога многотысячное войско тронулось в путь. Драконы, торопимые всадниками, возбуждённо взревели, и ветер тут же усилился, разгоняемый взмахами их крыльев. Джереми и Дорнтон натянули поводья своих драконов, и Дьюи с Даэрдоном охотно включились в общее движение, стремясь не отставать от ведущих их драконов правителей Гулсена.
Только теперь, оглядываясь кругом, Джереми осознал всю грандиозность предстоящего им боя: повсюду, кроме двух летящих впереди по свободному пути всадников, их окружало огромное море из тысяч драконьих тел, растянувшееся на несколько миль во все стороны. Пестрота и многообразие всей этой живой массы одновременно и завораживало, и устрашало. Да уж, будет чего бояться этой сумасбродке Флёр! Но кто знает, сколько грифонов она противопоставит им? Известно, конечно, что дракон сильнее грифона почти вдвое, однако никакой гарантии такая статистика всё равно не даёт. Молодого графа наряду с вполне осознанным страхом мучило и любопытство. Ведь он впервые в своей жизни увидит настоящего грифона, самого заклятого врага драконов, увидит воочию, а не на картинках из мифических историй об этих животных, якобы обитавших в Англии в период античности и затем истреблённых драконами. И молодому графу вдруг показалось, что грифоны на самом деле не были уничтожены, а переселились в параллельный мир Англии – в Гулсен, чтобы отомстить гулсенским драконам за своё изгнание их земными соратниками, некогда пришедшими в Англию отсюда же.
Изгнание… Да, внезапно подумалось Джереми, правители Гулсена были правы, и их миры действительно связаны друг с другом! Здесь изгнали грифонов, а там, у него на родине – драконов. Значит, если им не удастся образумить грифонов и убедить их в том, что Флёр использует их и что все её призывы основаны на демагогии, – эти существа перестанут ей подчиняться и свергнут её, и тогда между ними и королевством можно будет установить мир на основе, допустим, взаимных обязательств, и тогда, возможно, между грифонами и драконами прекратится давняя вражда – во всяком случае, попытка не пытка. Так размышлял Джереми, управляя полётом Дьюи. Путь им предстоял неблизкий, поэтому у графа было время подумать о многом, – в частности, о таинственном предсказании Фреммора, ведь больше всего неясностей было в последних его словах о пурпурном графе. Почему он взойдёт на трон седьмым, ведь всего правителей Гулсена двое, и какую роль он может играть сейчас, если это произойдёт в будущем? Возможно, это таинственный союзник Гулсена, или даже попавший в этот мир подобно ему какой-нибудь английский граф (Джереми предполагал также, что пурпурный граф – это седьмой О`Краун, который взойдёт на трон после смерти теперешнего)? И потом, насколько он знал, Джастин О`Краун пока не женат, – значит, появление наследника становится ещё более отдалённым будущим…