Лорд Лайтенвуд резко его перебил, и его громкий голос заставил Уоллфрида пожалеть о сказанном. Слуга почувствовал, что эти слова ещё сильнее задели душу его лорда.
- Уоллфрид Бергмор, – сурово начал Лайтенвуд. – Я не хочу, вовсе не хочу делать тебе больно своими словами, как сделал это ты, но… забудь об этом. И не спрашивай меня, почему… Прости.
Он быстро развернулся и вышел. Уоллфрид вздрогнул, когда под ногами лорда скрипнул деревянный настил за порогом, а затем медленно обернулся к золотой фигуре Фреммора.
- Они возвращаются, – повторил он, глядя на Первого слугу, и как бы в подтверждение своих же слов едва заметно закивал головой, опустив глаза вниз. – Но их возвращение, я чувствую, погубит моего хозяина, моего милого лорда… – Тут старик не удержался и, зажмурившись, заплакал, закрыв лицо ладонями. И уже сквозь слёзы по зале разнёсся его приглушённый, но громкий возглас, полный боли и отчаяния: – А значит, и меня…
Лорд Лайтенвуд не спеша двигался по широкому коридору в свои покои. Проходя мимо людской, он услышал нечто, что заставило его быстро подбежать к неплотно закрытой двери и прислушаться.
В людской было шумно. Говорило сразу несколько десятков человек, и их голоса сливались в один гудящий звук, но лорд всё же уловил несколько громких отрывистых фраз, которые и заставили его насторожиться и вспомнить разговор с Уоллфридом.
- Дракон с двумя всадниками…
- В центре Лондона!
- Сегодня?..
- Неужели опять?!
- Не к добру это, не к добру…
Лорд Лайтенвуд одним ударом обеих рук распахнул двери и вошёл в людскую.
Увидев, что самый важный для них человек удостоил их чести заглянуть в столь неподходящее для него помещение, все тридцать восемь слуг поклонились хозяину до самой земли. Воцарилась тишина.
Лорд Лайтенвуд оглядел людскую: длинный, грязный и пустой стол из грубых досок, бочки с водой, разделочные ножи, затхлый запах земли… И не стал отвлекаться на неудобства. Он обвёл строгим взглядом стоящий перед ним народ – мужчин и женщин разных возрастов, – и прямо спросил, не обращаясь ни к кому конкретно:
- О чём вы тут вели беседу?
Никто не ответил, только, казалось, вся толпа слуг разом вздрогнула.
Лорд Лайтенвуд глубоко вздохнул и продолжил:
- Ладно… Можете не притворяться и не бояться меня, я только хочу знать о предмете вашего разговора, вот и всё. Ведь ваш лорд должен знать обо всём, что делается в его владениях, не так ли?
Прислуга молчала. Они бы давно уже сказали всё лорду, если бы речь шла не о драконах. Но, поскольку все они знали о прошлом своего господина, то не рискнули навлечь на себя сейчас его гнев.
По их молчанию лорд понял, почему они не желают отвечать, и поэтому с улыбкой произнёс:
- Не нужно меня щадить, я слышал, что вы говорили о драконах. – В это время по рядам людей пробежала дрожь. – Но всё это уже в далёком прошлом, и вам можно не бояться рассказывать мне о них. Форстер, – обратился лорд к одному из толпы. – Выйди сюда и расскажи мне о том, что ты слышал.
Слуги тут же расступились, пропуская вперёд старого, согнутого годами мужчину. Он торопливо засеменил к лорду, пока не остановился подле него и закашлялся.
- Говори, – потребовал лорд.
Форстер хрипло произнёс:
- Милорд, дракон с двумя всадниками приземлился сегодня на площади. Говорят, что они – отступники. – Тут он с трудом поднял голову, чтобы взглянуть на своего господина, и, прикоснувшись дрожащей от старости рукой к его левому плечу, продолжил: – Вам не стоит сегодня выезжать в город, милорд; я чувствую, что здесь они не к добру…
Он умолк и опустил голову. Лорд Лайтенвуд долго смотрел на его сгорбленное тело, а потом тихо произнёс:
- Ступай, Форстер. – И, окинув задумчивым взором ещё больше притихшую после слов Форстера прислугу, мягко продолжил: – Не волнуйтесь, здесь мы в безопасности и нам ничто не угрожает. Но на всякий случай – не выходите без крайней необходимости за пределы замка и двора, а я… – Тут он вдруг хищно ухмыльнулся, – позабочусь о нашей крылатой проблеме.
Больше лорд не сказал им ни слова. Он повернулся и вышел, оставив прислугу в тревожном молчании.
Лайтенвуд быстрыми шагами шёл по коридору, но уже не в свои покои. Его глаза горели торжеством. Его час пробил! Сегодня он отдаст приказ своему гарнизону готовить боевые машины для атаки.
Да, он отомстит этому дракону, и тем двоим, что посмели прилететь сюда за его жизнью!
За всё отомстит!
Хоть и одному дракону, а не целой стае, но всё равно.
За то, что они убили его семью.
Но лорд Лайтенвуд не знал, что его последние слова, помимо прислуги в людской, слышала и ещё одна пара ушей.
Уоллфрид Бергмор.
- Неужели здесь нет больших площадей? – в досаде произнёс Мастер, слезая со спины Смерка и помогая слезть Квину. – Большой город, а площади большой нет. Первый раз в жизни встречаю подобное.
Любопытные лондонцы уже собрались довольно плотными толпами, окружив дракона и всадников, но не решались подойти ближе, чем на пятнадцать метров. Небольшое пространство было просто заполнено людьми, а из окон ближайших домов высовывались лица детей и взрослых. Правда, они были скорее испуганы, чем заинтересованы, так как их головы, едва высунувшись, тут же ныряли обратно.
- Нам нужно пополнить наши запасы, – объявил Мастер Квину. – Ты жди здесь, а я скоро вернусь.
Квин в тревоге огляделся по сторонам, а затем забежал вперёд и растерянно поглядел на своего спутника.
- Мне здесь не по себе, Мастер, – сдавленно произнёс он. – Я лучше с вами…
- Нет, Квин, останься, – ответил Мастер несколько недовольным тоном. – С каких это пор военные боятся гражданских? Тем более, если рядом Смерк. Давай, я скоро.
Хлопнув обескураженного офицера по плечу, он удалился, пройдя через расступившуюся перед ним толпу.
Квин вздохнул и сел на асфальт, подложив под себя военную куртку. Смерк улёгся рядом, лениво поглядывая по сторонам, затем зевнул и закрыл глаза. Квин задремал, не обращая внимания на вдруг усилившийся ропот в толпе, и отдельные слова, которые словно волна пробегали по кругу: «Династия Лайтенвудов», «Нападение», «Все погибли», «Снова драконы», «Лорд уже знает»…
Толпа заметно поредела, послышались испуганные возгласы. Они-то и разбудили Квина, узревшего перед собой довольно странную картину сразу же после того, как он открыл глаза.
Вокруг него и Смерка ходил какой-то седой старик. Печальный взгляд его пронзительных голубых глаз, прикрытых веками, приковывал к себе внимание не меньше, чем весь остальной его вид.
А одет он был для Квина странно: длинные волосы его доходили до плеч, скрывая позолоченный ворот чёрно-лилового одеяния, которое чем-то напомнило Квину итальянский фрак и вместе с тем широкополый халат, только без нижней части. На груди шли зигзагообразные отвороты, жирно расшитые золотыми и серебряными нитями, а на концах рукавов с раструбами искрились искусно вшитые в ткань узорчатые бляшки, соединённые между собой переплетениями ремешков, которые мелкими петельками торчали в промежутках между бляшками. Теми же бляшками, только уже треугольной формы, были оторочены края одеяния и полы, а ткань матово блестела, играя то чёрным, то лиловым, то лилово-бордовым. Некоторые мелкие узоры помещались по бокам, а на левой стороне груди было вышито золотом некое слово на неизвестном Квину языке.
На ногах старика он увидел, к облегчению своему, самые что ни на есть обычные туфли, наполовину скрытые под облегающими шерстяными штанами, плавно расширявшимися книзу от колена.
Спросонья Квин ещё не ясно соображал, однако довольно внимательно следил за поведением странно одетого старика, не в силах пока ничего предпринять.
А странно одетый старик между тем довольно неторопливо нарезал круги вокруг дракона, словно он каждый день это делал. Было похоже, что он просто прогуливается. Но он не был похож на простого любопытствующего, и явно ходил вокруг с какой-то определённой целью, совершенно не боясь огромного чудовища, наблюдавшего за каждым его движением.