Эта пьянка закончилась, но продолжала приносить мне всё большие неприятности. Если бы не похмелье, я бы вовремя оказалась на работе, убрала бы все улики своего проживания в студии, но теперь всё шло кувырком. Не желая быть разоблачённой, я поспешила ляпнуть хоть какое-нибудь внятное оправдание.
― Я… Я думала переночевать тут после тренировки вчера, потому что…
― Потому что у тебя много работы, лапуля. Мы знаем, ― я почувствовала холодные пальцы через тонкую ткань футболки у себя на талии и вздрогнула, неосознанно подавшись вперёд. А Брэндону похоже и не нужны были мои объяснения. ― Хочешь расслабиться?
― Спасибо, я уже расслабилась вчера! ― неохотливо уворачиваясь, я с наивным изумлением снова находила себя в настойчивых объятиях. Откровенное предложение в купе с контрнаступлением в баре становилось заманчивее с каждой секундой, а я жалостливо думала о том, что у меня не было толком времени повесить ярлык бабника на его мускулистую грудь. Я планировала заняться этим сейчас, в одиночестве, и окончательно отказаться от идеи мечтать по наглому мерзавцу.
Брэндон призывно смотрел на меня сверху вниз и часто вдыхал воздух. Крепкая грудь вздымалась, бледная кожа замёрзла после ледяного душа. От мужчины исходила прохлада и густой горький аромат цитрусого шампуня. Я и с места не могла сдвинуться, принюхиваясь к обволакивающему запаху.
― Но мы ведь не закончили… ― Не закончили… Как бы я хотела…
― А я и не хочу продолжения! ― Конечно, я хотела и от того звучала слишком неубедительно.
― Правда? ― словно возвращая нас во вчерашнее пьяное состояние, Брэндон скользнул холодными руками под короткую, впитавшую капли с его тела, футболку, и с силой сжал ягодицы, притягивая меня к себе вплотную. Сухим ртом он ухватил мою нижнюю губу и жадно прикусил, заставляя единственный атрибут нижнего белья, что был на мне надет, пропитаться влагой.
Я сама скользнула языком между его губ, отмахиваясь от кричащих предупреждений совести, превращая его звериные агрессивные укусы во влажный мокрый поцелуй. Блондин напряженно выдохнул обжигающим теплом в мои губы и отстранился на пару сантиметров, запасаясь воздухом и с наслаждением растягивая ниточку слюны между нашими ртами. Его расширившиеся чёрные зрачки почти полностью поглощали небесную радужку, а губы что-то невыразимо прошептали, неминуемо приближаясь к моему лицу. Через мгновение он уже неожиданно нежно целовал мой язык, охватывал его припухшими искусанными губами и втягивал в свой рот. Моё бедро задевала через полотенце его твёрдая возбужденная плоть, и от этого ответные импульсы между моих ног отзывались жаром и чудовищным снедающим желанием.
Тело готово было вот-вот потерять равновесие от напористого поцелуя, как вдруг я почувствовала тянущую боль в груди. Брэндон уцепился ловкими пальцами через футболку за твёрдые напряженные соски, потягивая на себя и грубо растирая до боли, а следом, разорвав поцелуй, оттянул мою голову за волосы и схватил губами сосок вместе с тканью. Я прогнулась в спине от болезненного удовольствия, чувствуя, как футболка в области груди намокает от слюны.
― Сдаешься, холодная леди? ― От его решительности я едва не задохнулась, с трудом раскрыв веки. Я не хочу, чтобы у тебя были силы разговаривать, самодовольный кретин! ― Как же ты возбуждена, хочешь меня!
Дрогнувшей рукой я притянула блондина к себе за мокрое полотенце, и оно в миг оказалось под нашими ногами, открывая мне вид на внушительную эрекцию. Переходя со сдавленного стона на глубокий шёпот, я поспешила ему сообщить пикантные новости, поглаживая влажную головку члена.
― Может, это ты хочешь меня? И всеми нечестными способами пытаешься добиться?
Брэндон, как ужаленный, подхватил меня, продавливая длинными пальцами бёдра, и с звенящим грохотом впечатал спиной в железный шкафчик для одежды. Он был на взводе, и я снова ухватила в свою голову образ миловидного личика, на котором было написано томное вожделение: его полуоткрытые влажные губы в гадкой улыбочке, как во время стриптиза в ресторане, нервное дыхание и спутанные волосы на лбу, как тогда, в баре после секса с незнакомкой, густые выразительные брови, изгибавшиеся от его недовольного пренебрежения во время репетиций, а настолько страстного и проникновенного взгляда в этих светлых глазах, усердно рассматривающих моё лицо, я ещё не видела…
Меня пробило на дрожь от осознания влюблённости в этого похабника, и теперь мне лишь хотелось кричать его имя из-за странного трепещущего волнения в теле, пока он стягивал с меня мешавшие ему трусики. Безупречный, самоуверенный, капризный, словно невоспитанное дитё. Брэндон вдавил меня горячим голым телом в ледяную стенку шкафчика, издевательски для нас двоих сдерживая своё желание. Твёрдый член скользил по мокрым половым губам, немного их раскрывая. Внутреняя часть бёдер самопроизвольно вздрагивала от через чур вызывающих и неожиданных для меня ласк.
― Уверена?
― А ты уверен? ― он ошарашено впился взглядом в мои глаза, наверняка выдававшие во мне влюблённую идиотку, и на долю секунды задумался.
Я подалась бёдрами к нему навстречу, медленно вбирая в себя головку члена, от чего Брэндон выдохнул грудным дрожащим рыком и нетерпеливо резко вошёл глубже. Влага потекла по промежности и ягодицам, а душная раздевалка наполнилась моим звенящим криком и чавкающим звуком скользящих тел. Блондин разогрел меня до состояния раскалённой стали, и беспрепятственно проталкивался всё глубже и резче, пока я непоследовательно цеплялась за его рельефные плечи и торс.
Такой красивый. Трахает меня с наслаждением и чертовски хорош собой. Я впилась в шею Брэндона, покрытую мурашками, укусом и добилась от него грудного стона прямо мне в ухо, от чего и сама не удержала вскрик наслаждения. Блондин пристально всматривался в моё лицо, кусая кровоточащую нижнюю губу, и не сбавляя усердного темпа, вдруг прикрыл глаза и нежно поймал мои губы тёплым поцелуем.
Я непроизвольно вжалась в его горячее тело, заглубляя рваные толчки, и испытала внутри груди жгучее, почти что болезненное чувство любви к каждому его вздоху и действию. Брэндон крепче сжимал рукой мою талию, ласки его губ превратились в удушающий ком в горле. Мы оба промычали сквозь поцелуй от надвигающегося на нас удовольствия. Но блондин не унимался, и пристроил свою свободную руку между моих ног, дразняще поглаживая пульсирующий клитор. Я бесстыдно громко стонала в его губы, беспорядочно трепала копну его светлых волос и цеплялась ногтями за бледную кожу.
― Брэндон! ― Мужчина грубо рычал, когда слышал своё имя, вдалбливаясь в меня на всю глубину, от чего внизу живота пронзительно остро выстреливала сладостная боль, а потом вдруг тихо и мученически шептал моё имя, облизывая мой язык. Не мог определиться, каким ему быть.
Мне показалось, наша животная потребность переросла в самое настоящие занятие любовью, и в эту же секунду истекла волной влаги. Мышцы между ног ритмично принялись сокращаться, а я чувствовала, как внутри пульсирует его твёрдый член. Брэндон не прекращал ласкать мой рот губами и языком, пока тело судорожно билось в его сильных руках. Через какие-то доли секунд я сползла вниз по шкафчику, ощущая, как на шее и груди сквозь прилипшую к телу футболку, разливается его теплая сперма.
Брэндон мучительно простонал в голос моё имя, зазвучавшее теперь с особым томительным удовольствием, и тяжело опустился на колени напротив. Воздух рьяно врывался в наши лёгкие, в ушах раздалась пронзительная глухая тишина, нарушающаяся только шумом жадного дыхания, саднившего в горле, а взгляд танцора тревожно забегал по полу раздевалки, словно пытаясь не оказаться на мне. Мы были обессилены.
Блондин вдруг несвойственно для себя неловко наклонился к моему мокрому лбу и оставил на нём мягкое прикосновение разгорячённых губ, обрамляя на недолгие несколько секунд раскрасневшееся лицо своими ладонями.
1.5
С застывшим поцелуем на лбу и холодеющей кожей, я наблюдала, как Брэндон торопливо собирается в тишине: захлопывает металлическую створку, натягивает на влажные сильные ноги джинсы, потом с несколько минут спешно бродит по раздевалке, то ли безрезультатно пытаясь что-то найти, то ли от смятения, и небрежно накинув белую майку, не скрывающую его мощные плечи, остановился с сумкой на выходе ко мне спиной. В какой-то момент мне показалось, что он так и уйдёт молча, оставив меня всё ещё подрагивающей после грубых проникновений.